Ржевская дуга генерала Белова

Посеявший ветер — пожнет бурю... Почти каждому из нас известна эта давняя мудрость, рожденная где-то среди степных просторов Евразии. Известна ли она была пришедшим «нах Ост» обитателям густонаселенной центральной Европы? «Ост» — дело тонкое. А «цивилизованные европейцы», разбив здешние армии, сломав экономику и весь уклад прежней жизни местного народа, тут же осенью 1941-го захотели порядка! Одной из непродуманных мер наведения такого порядка на оккупированной территории центра Смоленщины явилась попытка «переучета военнопленных» оккупационными комендатурами в райцентрах. В частности, комендатурой Дорогобужа. Под военнопленными здесь подразумевались — и самими оккупантами, их пособниками, и местным населением — все осевшие в деревнях Дорогобужского и близлежащих районов т.п. окруженцы, военнослужащие РККА из разбитых в «Вяземском котле» армий. Одной из этих армий была 24-я, прославившаяся летом 1941-го под Ельней. В октябре се охватили с юга, прижали к старинному Ельнинско-Вяземскому тракту и здесь разбили, рассеяли. Слово «рассеять» в военной терминологии применяется для мягкого обозначения разгрома: когда речь о частях своей, а не чужой армии. Однако в нашем случае 24-я армия советского Резервного фронта была рассеяна скорее в прямом смысле — уж слишком лесной край в местах окончательного окружения ее главных сил, между рекой Угрой и притоком Днепра рекой Осьмой. Все бойцы и офицеры этой армии, не имевшие возможностей или твердой воли уйти осенью 1941 г. в восточном направлении на соединение с основными советскими войсками, все эти массы людей осели здесь, в глухих лесных деревнях. Кто-то раны лечил боевые, кто завел наподобие семьи...

И тут на тебе: перерегистрация. Многим из «военнопленных» был памятен тяжелый сапог вражеского конвоира тех дней, когда плелись на запад длинными колоннами. Убегали из таких колонн сами, выкупались и фальшиво выплакивались местными молодками и старухами, снова задерживались немецкими патрулями, и так иногда по нескольку раз. Ничего хорошего от перерегистраций и переучетов ждать не приходилось. Тем более, что слухи, — дыма без огня не бывает, — подтверждали собственные предположения: в Дорогобуже не переучет, а что-то типа лагеря, и многие уже не вернулись. Были в деревнях твердые политруки и командиры, не из бывших пленных, имевшие право и моральную силу убедить каждого, что выход прост: лес.

Немцы посеяли ветер. И получили партизанский отряд «Ураган». Так бойцы шутливо именовали и самого командира отряда — Л.Т. Калугина, одного из многих здесь окруженцев, открытого, смелого, решительного парня. Трудно сказать, чем он планировал подтвердить свой «имидж», наговорив окруженцам и местным жителям о себе небылиц. Он — попробовали бы не верить — и Герой Советского Союза, и подполковник танковых войск, и после приема в Кремле заброшенный сюда со специальным заданием. А задание — организация партизанского отряда. И ведь работало! Ежедневно и еженощно рисковал Калугин, рисковали его помощники, но людей для серьезных дел объединяли все больше. Проспала немчура...

Наступил новый год. 27 января 1942 г. в районах Абрамово — Таборы началась высадка советского парашютного десанта. Десантники в воспоминаниях и описаниях скромничают о том, кто помог им в незнакомом снежном лесном краю быстро организовать сбор групп и одиночек, чтобы выйти к намеченной еще в советских тыловых приказах Озеречне, атаковать ее уже вечером 28 января. Восполним пробел: помогай партизаны, в частности, помог отряд «Ураган» с его полуподпольными группами в деревнях района высадки десанта. Почему большинство групп, приземлившихся за пределами зоны «Урагана», было выловлено и перебито противником, а эти уцелели и быстро сорганизовались? Потому что именно здесь — в деревнях «Урагана» и более восточных партизанских отрядов — немцев и их пособников не было. «Ураган» в эти же сутки, 27-го, объявил сбор в Абрамово всех деревенских групп в отряд. По свидетельству Н.К. Майорова (тогдашнего партизанского коменданта д. Митюшино), Калугиным было объединено до 650 человек.

29 января 1942 года группой около 20 человек «Урагана» (в т. ч. с 3-мя десантниками и несколькими бойцами отряда Деменкова) проведен первый более-менее серьезный бой. Небольшой, но первый и важный потому бой — за старинное, при древнем монастыре село Болдино, на Старой Смоленской вековечной дороге. Немцев в селе было мало — по разным источникам, от 8 до 12 человек. В бою из них было убито (согласно докладной записке в политуправление Запфронта) лишь двое, остальные попросту сбежали. Со слов участников боя Н.К. Майоров сообщает о 6 убитых у баньки в селе и 1 убитом вражеском солдате у ворот монастыря. От пули последнего погиб один из десантников. Вот и все потери, В селе Болдине была восстановлена советская власть, уходить отсюда партизаны больше отнюдь не планировали. На повестке стояли наступательные, дерзкие задачи, не имевшие аналогии в истории войн.