Ржевская дуга генерала Белова

Действия десантников Онуфрисва по линии Сакулино — Грсдякино предполагали продвижение в сужающейся (острием клина к Вязьме) полосе между железной дорогой Вязьма — Смоленск и Старой Смоленской дорогой. Была у советских генералов некая мода на наступления «с целью раскола неприятельского фронта», именно так говорится о наступлении начала февраля 1942 г. с востока на Вязьму в исследовании под общей редакцией тогдашнего начальника Генштаба РККА Б.М. Шапошникова^{37}. Рисуя красивые красные клипы на картах в высоких штабах, их обитатели имели основания без страха предъявить «работу» хозяину Кремля. Неважно, что гладкость на бумаге оборачивалась на местности лесами, болотами, забытыми с суворовских времен заснеженными оврагами на окраинах атакуемых деревень. Так вот что кроется за фразой Белова-мемуариста: «…как только они попадали в тяжелое положение, их сразу же подчиняли штабу корпуса и на нас возлагалась особая ответственность за их спасение»! «Попадение в тяжелое положение» наступало в момент получения из штаба фронта приказа о наступлении. «Спасение» же могло быть лишь в случае достижения приказанного сверху. «Спасение» не от немцев: не пройдет и месяца, как Павел Алексеевич Белов (5 марта) сам ознакомится с жуковской угрозой: «Вы, кажется, забыли, что бывает за невыполнение приказа»^{38}.

9 февраля группа Белова, будучи контратакована в районе Пастиха у Вязьмы, теряет этот пункт, а с ним и надежду атаковать город. 10 февраля подразделения группы Онуфриева безуспешно пытаются в направлении Вязьмы атаковать Дроздово, Песочню, Старое Поляново. В этот же день противник, пытаясь на этом (последнем!) участке перехватить инициативу, контратакует десантников у Полякова.

11 февраля 1942 г. ни М.Г. Ефремова, ни П.А. Белов, ни А.А. Онуфриев не имеют оснований сообщить командованию Запфронта что-либо утешительное и обнадеживающее. Всем, включая Г.К. Жукова, ясно: наступление на город выдохлось. Прорыв в город сорван. Но что же делать? Карта подсказывает — десантники Онуфриева контролируют лесной район южнее Сапегина. А чуть севернее десантников части 11-го кавкорпуса ведут бои на автомагистрали Москва — Минск в районах Андросово, 1,5 км южнее Мишино (14 км западнее г. Вязьма). Раз не удалось объединить усилия кавкорпусов и десанта в районе Гредякино, Белову следует воспользоваться выступом-плацдармом группы Онуфриева севернее р. Осьма для выхода на соединение с 11-м кавкорпусом Соколова. 11 февраля Г.К. Жуков информирует А.А. Онуфриева о движении к Дягаево частей 1-го Гв. КК (т.е.: держитесь, удержите Дягаево!). А уже 12 февраля 1942 г. П.А. Белов при личной встрече с командованием 8-й ВДБР сообщает им об изменении комфронта задачи для 1-го Гв. КК: теперь не город Вязьма, железнодорожная станция Ссмлсво!

Вот оно — то самое «спасение» мемуаров Белова. Аксиома зимы 1942-го проста: в лесах выжить легче, чем на задымленном снегу пустыря городской окраины, безразлично какой — старорусской ли, холмской, ржевской или хоть этой, к примеру, вяземской…

Это потом, после войны в мемуарах Павел Алексеевич напишет, как «пришлось помочь десантникам вырваться из окружения. 13 февраля я впервые говорил по телефону с командиром этой бригады…» А пока, 12 февраля 1942-го, вовсе не с геройскими усилиями пригласив в штаб корпуса руководство бригады, обсуждали с Онуфриевым и Распоповым совсем иное. К 11-му кавкорпусу массой частей лесной тропинкой не пройти. Справа Поляново, слева Семлево. Поляново не взять, проверено, причем не только десантниками, но и самими беловцами в боях на линии Михалево, Мишино, Новое Поляново. А что касается села Семлево — кто знает? Ведь оно фактически (исключая западную сторону) в нашей блокаде. Десантники (+ «партизаны»-окруженцы) доказали способность к успешным ночным штурмам. Ворваться в Семлево реально. Вот этот «орешек» и предстояло грызть совместными усилиями. В ближайшее же время.

ШТУРМ СЕМЛЕВО

Итак, буквально в 4 км юго-западнее Дягаево — райцентр Семлево. Там враг, не питающий иллюзий относительно миролюбия советской кавалерии, десантников и партизан. Немецкая пехота, покинув теплые дома, занимала позиции на окраине. Улицы патрулировали танки, их здесь было не меньше пяти. Баня, здание райисполкома, иные каменные здания в селе были превращены в очаги обороны. Немцев в гарнизоне — около двух батальонов пехоты, артиллерийские и минометные подразделения, танки. Предстоял штурм. «Или грудь в крестах, или голова в кустах!»…