С аквалангом в Антарктике

Обычно считают, что тюлень Уэдделла рождает одного детеныша, но нам часто встречались пары тюленят, лежавших рядом. Были ли это животные одного помета, трудно сказать, но это кажется очень вероятным. Большую часть своей жизни тюлень Уэдделла проводит в воде — зимой он вообще не вылезает на лед. Мощные зубы позволяют ему постоянно держать открытыми несколько лазов на поверхность — тюленьих лунок. По сравнению с размерами зверя лунка удивительно мала, кажется, что тюлень может с трудом просунуть в нее только свою маленькую голову. Но лезущий в лунку тюлень становится как бы жидким и буквально протекает сквозь отверстие, точно капля ртути. Питается этот тюлень в основном мелкой рыбой и для водолаза не опасен, впоследствии нам не раз пришлось встречаться с ним во время погружений. Вскоре мы добрались до Хасуэлла. Остров, достигающий в высоту почти 100 метров, был очень красив и внушителен — прямо изо льда вырастали громады крутых коричневых скал, местами занесенных снегом. Но этот вид нас не радовал: мощные сугробы мешали проделать лунку у берега, на крутых скалистых склонах не было видно ни одного участка, где балок можно было бы поднять на камни. Решили обойти остров. Пейзажи, которые развертывались перед нами, были удивительно красивы, тысячи пингвинов шли по льду к острову и обратно, береговые скалы отражались в лужах небесно-голубой талой воды. Это было очень здорово, но мы не видели ни одного хоть сколько-нибудь пригодного для нас места.

Наконец наш путь преградила широкая трещина, по обеим сторонам которой стояли сотни маленьких пингвинов Адели. Мы долго искали место поуже и, наконец, с трудом перепрыгнули трещину, но было ясно, что трактор ее пересечь не сможет. Оставалась лишь слабая надежда, что если мы все-таки найдем подходящее место, к нему удастся проехать вокруг острова, и мы продолжали двигаться вперед. Солнце грело все сильнее, ветер стих, становилось жарко. Снег начал размягчаться, и теперь мы на каждом шагу глубоко проваливались. Лужи талой воды преграждали путь, их приходилось обходить, и это замедляло наше движение. А берег тянулся все такой же неприступный: то отвесные снежные склоны с нависшими наверху карнизами, то крутые скалы. Но вот впереди показался небольшой заливчик, в глубине его уходил вверх пологий склон из плотно слежавшегося фирна, до блеска отполированного жестокими антарктическими ветрами. Фирн был очень прочен, наши сапоги не оставляли на нем следов. Это место нам понравилось, расположено оно было удачно, прямо перед нами открывалось покрытое льдом безбрежное море, балок можно было поставить на скалы. Только проехать сюда через остров было нельзя, оставалось выяснить, не удастся ли объехать вокруг. Снова пошли вперед, но вскоре дорогу преградила трещина шириной более 3 метров, вода в ней медленно колыхалась, сюда подо льдом доходили волны открытого моря. Кое-где в трещине плавали льдины, можно было бы воспользоваться одной из них, чтобы переплыть трещину, но дальше виднелась еще одна, потом еще и еще. Идти вперед было бессмысленно, нужно было пересечь остров и выйти на его другой берег, где трещин не было и лед пока еще был прочен.