С архимагом в голове. Том 1 и 2

Я втянул в себя разлитое вокруг собственное бао, доверху заполняя искру, и буря быстро утихла. Однако один накопитель за время моей ходьбы опустел — поддерживать бурю оказалось затратно.

Я вышел из развалин и обошел их по кругу. Самум бушевал лишь в самих развалинах, поэтому песок вокруг был нетронут. Я увидел две цепочки следов, ведущие на вершину ближайшего бархана. Не думаю, что выбравшаяся из западни парочка в самом деле пошла именно туда, куда указывают следы: логичнее замаскироваться с той стороны с взведенными арбалетами и выпустить по мне пару стрел, пока я буду идти по следу. Один раз в меня уже стреляли из бархана, второго раза не хочу.

— Гадство.

Ладно, подожду, пока откопаются остальные трое. Поем вяленого мяса, воды попью, намедитирую полный накопитель. Заодно и проверю, что такого интересного в мешках пацанов. Пожалуй, в деревню я сегодня уже не пойду, как и к уклухам. Есть у меня на карте точка, показанная одним неплохим воздушником — пожалуй, туда и двинусь.

Я развязал горловину мешка, достал рюкзак адепта и посмотрел на то, что было под ним.

— Ну ничего себе…

Мешок забит доверху качественным корнем арлаша — растения, используемого в зельеварении. Ничего запрещенного в нем нет — используется арлаш везде, стоит не слишком дорого, но здесь два мешка такого корня! Два мешка того, что обычно продается по граммам! Если обычный корень длиной в половину ладони можно в среднем купить за старт, то мешок стоит минимум в сто раз дороже. И здравый смысл мне подсказывает, что больше ста стартов я за этот товар не получу. И даже пятьдесят — вряд ли.

Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Дешевле убить, чем столько заплатить.

Глава 36

По следам я все-таки прошел, двигаясь в полусотне метров, параллельно им, чтобы не наступить в капкан и не словить случайно пару стрел. После того, как со стороны обнаружил место, где цепочка следов обрывается, так же аккуратно вернулся обратно. Выяснять, как деревенские заметают за собой следы и искать в огромном песчаном холме засаду я не желал. Получить в спину стрелу, а потом — подохнуть? Хреновая идея.

Зато я нашел троих счастливчиков, которые прятались в деревне. Ждать пришлось всего ничего — прошло пол часа после магической бури, а потом ребята зашевелились и стали откапываться. Впрочем, откапывались они довольно оперативно, и если бы я не поспешил на шум сразу, пришлось бы довольствоваться очередной цепочкой следов. Когда я завернул в переулок, откуда доносился шорох песка и скомканная тихая ругань, то увидел, как два деревенских — весельчак и еще один, откапывают третьего. Впрочем, меня они тоже увидели и с невероятной скоростью схватили лежащие на песке арбалеты и чуть ли не от бедра выпустили в меня стрелы. Мне на миг показалось, что они — адепты, настолько быстро все произошло.

После того, как щит отразил стрелы, я высунул из-за кромки защитного заклинания ладонь и скастовал поочередно три воздушных удара, по одному на каждого. Первым делом пальнул в спины разбегающихся мужиков, а потом ударил погребенного под песком мужика. Переулок заволокла пыль. Пришлось слить десятку бао: сильный порыв ветра очистил воздух и я хладнокровно с трехметрового расстояния добил всех троих. Беседовать с ними не хотелось — мало ли, какие у мужиков есть козыри. Да и нечего у них спрашивать.

— Обосрались вы, ребята, — сообщил я телам.

Прежде, чем уйти, я закопал пацанов-адептов в низине и ветром насыпал на них песок с барханов, чтобы тела не сожрали монстры. На деревенских было пофиг: пусть о них свои заботятся.

К этому моменту край солнца коснулся горизонта. Обратные к солнцу стороны барханов и руин погрузились в тень, но пока жар и не думал спадать. Если бы не вызванный мной ветерок, постоянно летающий вокруг, я бы просто сидел до ночи где-нибудь в руинах: возможно, в том же самом подвале. Но аспект воздуха удивительно органично сочетался с пустыней: то же очищение, не позволяющее песку попадать в глаза, ветер, которым можно закрутить песчаную бурю. Такое чувство, будто эту способность мне вручил некто свыше, предопределив мою жизнь наперед, чтобы она была максимально комфортной.

Я помотал головой, отгоняя бредовые мысли. Если бы кто-то свыше стремился обустроить мой комфорт, он бы не поселил в мою голову архимага.

— Да и вообще, в богов я не верю, — пробормотал я, а потом вспомнил черную всепожирающую бездну, в которую летел после смерти, и добавил, — В хороших и добрых богов.

На меня неожиданно накатила рефлексия. Я вдруг понял, что один в этом мире: неважно, в школе я нахожусь или в пустыне, есть рядом со мной люди или нет, я — один. Даже Апелиуса рядом нет…