С архимагом во главе 2

В остальном же все было прекрасно. Я скопировал на бумагу исследования куклы-зельевара, и рецепты гораздо более мощных зелий, которые дало заклинание Апелиусу. Архимаг после этого стер куклу, рассказав, что и кукла и виртуальная лаборатория были бессмысленной тратой ресурсов. Император прежде не трогал мое творение, но и не объяснял правила построения команд для генерации новых составов и зелий, которые без визуальной составляющей, где роль куклы отводилась самому заклинанию, могла дать в разы больше за меньшее время.

Иначе, как поступком засранца, молчание Апелиуса я назвать не могу.

Наконец обучение было окончено. Аналитическое заклинание стоило любой части души, тела и памяти. Я бы сам себе руку отгрыз, чтобы иметь его у своей души или на гримуаре, но увы — магия иного мира не пересекалась с нашим. По словам Апелиуса.

Я забрал от Тима Шахтера тело Апелиуса — за старт в день химеролог следил за своим творением и даже кормил его.

— По поводу артефактов, — вдруг сказал архимаг, пока я шел к целителю. — Я дал тебе не все чертежи. У меня заготовлено несколько вариантов для создания артефактов помощнее, чем могут сделать в этом магически отсталом мирке. Не считая, разумеется, школьного барьера, оставшегося от древних времен, и другого наследия прошлых эпох.

— И что мне нужно будет сделать, чтобы их получить?

— Не нарушить уговор и дать мне переселиться. Ну и заодно обеспечить мне защиту на первую неделю, если что-то пойдет не так и мне понадобится защита.

Апелиус решил подстраховаться. Ну хорошо, чертежи не будут для меня лишними.

— Хорошо, — согласился я.

В кабинет целителя я шагнул, как и две недели назад, с телом архимага на плече. Только в этот раз я был в здравом уме.

— Здравствуйте, — поприветствовал я мага.

— Готов? — не размениваясь на приветствия, спросил целитель.

И я кивнул.

Глава 7

Никогда ещё перерождения Апелиуса не шли настолько гладко и комфортно. Душу архимага будто достали покрытыми кислотой ежовыми рукавицами из одного тела и несли до другого. Правда, микроскопический кусочек сути все же ускользнул-скопировался-остался в теле Нильяма, но с этим ничего не поделаешь — допустимые потери. При самом первом переселении архимаг едва не потерял память и душу, когда наспех переписывал под своё сознание плод в утробе, а потом переселялся, отрывая от своей сущности куски, сжимая их в сотни раз и помещая в младенца.Каждое последующее перерождение проходило всё легче, но та лёгкость была относительна — когда Апелиус переселялся в тело Нильяма, архимаг чувствовал себя так, будто втискивается в узкую нору, чьи стены, пол и потолок оббиты колючей проволокой.

Сейчас же, когда процессом управляли со стороны, всё шло непривычно мягко. Не пришлось ежесекундно проверять целостность личности, лихорадочно сжимать свою суть и подбирать отпадающие куски памяти и чего-то гораздо важнее воспоминаний. Перемещаясь между мирами, за мгновения до переселения в тело Нильяма, архимаг потерял крохотную, но очень важную часть души, в которой находились три заклинания, вшитые с целью изрядно облегчить захват нового мира: Абсолютное бессмертие, Казнь, Присутствие. Архимаг особенно жалел о последнем — если бессмертие в этом мире можно заменить силой и защитными амулетами, хоть и выйдет слабый суррогат, результат Казни могут обеспечить заклинание или ритуал посильнее, то с Присутствием беда. Архимаг до сих пор не нашел, чем можно заменить полное ощущение и понимание всего, что происходит вокруг. Присутствие идеально сочеталось с аналитическим заклинанием, давая тому материал для анализа: заклинание заключало носителя в сферу диаметром от метра, до нескольких километров, и позволяло незримо присутствовать на каждом сантиметре подконтрольного пространства одновременно: улавливать любое движение, шепот, взгляд, эмоцию, любой предмет и его состояние. Стоило бы снять комнату в Лурсконе и провести сутки в наблюдении, и Апелиус знал бы о горожанах абсолютно всё: кто где держит монеты, кто с кем спит, а кто — хочет переспать, кто предан руководству, а кто только и ждёт момента, когда лучше предать. В прошлом архимаг легко определял расположение старых и давно забытых кладов и бренчание призрачных цепей узников, которые те клады охраняют. Золотые, серебряные жилы, слезы на щеках ребенка и потерянную пуговицу, скелет с оплавленной дырой в черепе, закопанный в овраге за крепостной стеной и пышущий жаром стилет на поясе авантюриста, — заклинание объяло бы абсолютно всё в пределах сферы. Второе по полезности после аналитического, но без аналитического абсолютно бесполезное и опасное — человеческий разум не сможет объять даже тысячную долю информации, которую ему предоставят таким способом.