С архимагом во главе 2

Я отошёл на десять метров от барьера и вызвал воздушный удар. Прежде, чем бросить, задержал его. Воздух с готовностью загудел, а в заклинание хлынула энергия, увеличивая пляшущий на бледных пальцах синий свет. Я не касался висящего на шее камня души, потому не ощущал идущих от него волн бао, но заклинание послушно увеличивалось, не пытаясь сорваться. Когда воздух едва слышно загудел от скопившейся энергии, я махнул рукой, отправляя сгусток заклинания в защиту.

Я ожидал грохота, либо вспышки света: я влил в один удар около трети своего резерва, и ожидал соответствующей отдачи, но увы, защита сработала как нужно: раздался тихий хлопок, и заклинание исчезло. По макушкам деревьев за барьером пронесся лёгкий ветерок, и только.

Ну, могу считать это успехом… как и в случае, если бы заклинание пробило защиту: и защиту, и атаку создавал я, поэтому проверять одно на другом — как болеть своих друзей, крошащих друг другу кости на арене… Так себе пример, наверное.

Я провел у барьера ещё несколько минут, полосуя его лучами, пытаясь построить за ним шипы и трамплин, но ощущения были такие, будто энергия уходит в никуда. Возможно, земляки смогут управлять землёй с внутренней стороны барьера, но с этим я уже поделать ничего не могу — проводить защиту через землю я не стану — это обрубит бао, идущую за барьер, а у меня ещё есть планы по расширению своего сада.

Теперь нужно проверить, не повлияли ли мои художества на печать.

Я прыгнул через крыжовник снова, на миг посочувствовав тем, кто попытается так же перепрыгнуть полосу колючего кустарника, врубится в барьер и упадет вниз. Но только на миг.

Пока шел к скале, отгонял мысли о возвращении в школу. Всё же я взял оттуда не так много, как мог: остались закрытые разделы для магов, необходимые для обработки материалов составы. К целителю можно будет забежать, чтобы он развитие тела на будущем ранге подстегнул. Но едва я представлял, сколько таится головной боли за этим походом, желание сходить туда разом угасало. Отчёты о гибели подчинённых, возможная встреча с Апелиусом, встреча с Лимбосом, Ниаз… Честное слово, на скале комфортно настолько, что я здесь постоянно жить готов. Было бы ещё море рядом… Ну или хотя бы работающий душ.

Ничего, еще пару дней медитации, и третий ранг адепта, а там уже можно будет отправиться за всем, что требуется для прорыва на ранг мага по найденному мной свитку. Стану магом, и вернусь в Утреннюю звезду: поприветствую Апелиуса, да и с Лимбосом увижусь. Наверное. Может быть.

Хотя разумнее будет просто получить доступ к части библиотеки, предназначенной для магов, просмотреть там все, по возможности — создать артефакт для записи этой информации и тихо уйти, чтобы медитировать на этой же скале, взращивая свое могущество. А потом, на втором-третьем ранге, уже и к архимагу зайти, и к наставнику.

Только чутье мне подсказывало, что в такой простой и гениальной схеме прокачки могут таиться неучтенные мной преграды…

Глава 16. Интерлюдии

Когда в Лурсконе появились маги, субординация в страже рухнула. Кто из стражников не сбежал, по-прежнему подчинялся десятникам, а десятники ходили в подчинении у сотника, но никто не докапывался до внешнего вида, не спрашивал за недостаточно начищенные латы, за неуставное оружие, которое носил каждый второй. И разумеется, никому в голову не приходило спросить, почему от бойца воняет сивухой. Воняло от всех.

Поэтому, для сотника не стало неожиданностью, когда бородатый плечистый десятник зашёл в в темную караулку, нарочито громко захлопнув за собой дверь, и, не докладываясь о прибытии, взвинчено спросил:

— Ну что, когда будем бить проклятых тварюг?! Всё уже подготовлено!

Кларк, сидящий за крохотным столом, даже не пошевелился.

— Ну? — вновь грубо спросил десятник.

— Розги гну! — взорвался сотник. — У меня целый город под опекой! Я здесь вычисляю, как лучше расставить бойцов, чтобы потери были боле-мене людскими, а тут ты врываешься, орешь под руку! Дай мне подумать!

— Ты уже третий час думаешь, — на тон ниже сказал десятник. — Давай уже отмашку ребятам. А потери так или иначе будут, как ни думай. Чай, не разбойников, вусмерть упитых, бить будем.

Сотник тяжко вздохнул, но кивнул, и принялся отдавать распоряжения:

— Значит, отправь мальчишку к южным воротам, скажи страже, пусть берут самострелы и выдвигаются переулками к ратуше. И в ратушу отправь гонца, пусть подают травленную еду. Ну и Николе с Макарычем мальчишек отправь, пусть будут наготове и по ситуации выдвигаются. Минут через десять и мы пойдем, передай своим.

Десятник кивнул, и выходя, пробурчал:

— И чего там думал? План-то вчерашний, без правок…

Сотник тяжело поднялся, тяжёлым шагом подошёл к крохотному окну-бойнице, и замер, уставившись в него красными глазами.