С автоматом в руках

Лесничий остался с одним из дозоров. Густа поехал на соседнюю заставу, чтобы получить сведения, известные уже дежурному Мразеку, и передать их Цыгану. Мужчин и в самом деле было двое. Заросшие, вооруженные, в полувоенной одежде. По-видимому, бандеровцы, которые еще кое-где скрывались в районе Санока.

Цыган и Мила Шикл залегли у столба № 22 и стали ждать. Всюду царила тишина, только внизу, у Треника, время от времени отрывисто лаяла собака. С той стороны границы отдаленно слышался гул машин на дороге. Висел противный, злой, холодный туман. Он забирался под легкие куртки. Была полночь. Цыгану отчаянно хотелось курить, но он подавил это желание. Они сидели, опершись друг о друга спинами, и наблюдали за шоссе и примыкавшей к нему просекой. Мила начал дремать, Цыган легким толчком разбудил его.

- Ты же знаешь, Вашек, я ведь только пришел из дозора, - извиняющимся тоном проговорил усталый Шикл, дрожа от холода.

Они подняли воротники курток и продолжали сидеть, неподвижные, молчаливые, как два каменных истукана, погруженные в туман и тьму. Около половины второго до них донесся звук мотора, и оба сразу же узнали машину Густы - этот старый немецкий военный автомобиль, прозванный "свиньей". С выключенными фарами машина подъехала вплотную к шлагбауму. Они подошли к ней.

- Поехали домой, - сказал Густа, - их взяли ребята с соседней заставы.

- Вот идиотство! - проворчал Мила и усталой походкой направился к машине.

- Отлично, - заметил Цыган, - хотя, конечно, лучше бы было, если бы они попались нам. Ну, да главное, что они не прошли.

- Они взяли их у самой границы и говорят, что это вовсе не легко было сделать, - сказал шофер.

Машина с затемненными фарами медленно ехала к Лесову.

Около таможни Цыган велел остановиться.

- Мы с Милой пойдем пешком. Ты забери тех ребят, которые у Гути и внизу, у Гвезды. Остальное узнаем по телефону.

- Соседи послали телефонограмму. Дежурный ее получит.

Не говоря ни слова, они направились к заставе. Мила мечтал выспаться, Цыган же думал о том, как прошла операция. Несколько вахмистров уже сидели у дежурного. Они кое-что разузнали и обсуждали операцию соседей.

- Один из них спекся, другой остался в живых, - сообщил Вевода. - Эти гады открыли по ребятам стрельбу, и нашим не оставалось ничего другого...

- Видно, они свернули с дороги и шли к границе наискосок, - задумался Цыган. - Пойди они прямо, вы шли бы к двадцать второму...

В далеком районе Марианске-Лазне и окрестностях Тахова издавна проходили каналы, по которым бандеровские курьеры следовали на Запад. Вероятно, ими воспользовались и остатки этих банд.

Цыган отправил всех спать, назначил время выхода утреннего патруля и вернулся на свою мансарду у Благоутов. Он немного сожалел, что успех выпал не на их долю. Правда, они сделали все, что могли. Он вспомнил убитых в лесу у Гути пограничников: "Пока еще никто не заплатил нам по этому счету..." Подумал о Бараке, Карлике, о массе операций у границы. Всех их уже и не вспомнишь...

В первой половине дня Цыган и Олива находились на совещании в Тахове. Содома особенно подчеркивал значение сотрудничества с местными жителями: необходимо находиться с ними в постоянном контакте, внимательно следить за их действиями и настроением, привлекать к совместной работе возможно большее число граждан.

- В вашем районе бывает Дядя, - обратился Содома к Цыгану. - Я убежден в этом.

- Мы тоже, - согласились с ним Цыган и Олива. - Только бы не переключился он на другой участок. Границу он знает на большом протяжении. А мы считаем, что за ним должок.

- То, что я говорю вам, слыхали от меня и другие. Не стану утверждать, будто он все время ходит одними и теми же путями. Пока ему все сходило с рук. Но,, как говорят, сколько веревочка ни вьется...

Напрасно командиры застав просили Содому прислать еще людей.

- В свое время, - коротко бросил он. Казалось, будто Содома что-то знает о предстоящих изменениях, но не хочет раньше времени мутить уставших, измотавшихся людей на заставах и заниматься сейчас кадровыми вопросами в большей степени, чем это было необходимо.