С чего начиналось

– Новое началось две недели тому назад, – сказал мой собеседник. – До сего времени не могу найти никакого разумного объяснения тому, о чем хочу рассказать. История прямо-таки удивительная. Да уж лучше я изложу все как было. Мы в этом районе проводим геологическое обследование местности. Ищем уран. Но горных пород с высоким содержанием урана мы пока не обнаружили. Так вот, две недели тому назад мы вели наши обычные работы: удаляли травянистый покров, отбивали куски породы, определяли минеральный состав, замеряли радиоактивность. Содержание урана все время было невысоким и не превышало пятнадцати тысячных процента. Но все-таки район считался перспективным, и мы надеялись обнаружить месторождение промышленного значения. В тот день, как обычно, мы работали до обеда, а затем сделали перерыв. После обеда продолжили работу, и во тут-то началось это новое. Наши приборы могли обнаружить даже очень низкую радиоактивность горных пород. Другими словами, чувствительность их была очень высокой. Когда после обеденного перерыва один из работников нашей геологической партии поднёс счётчик к обнаруженному склону, стрелка прибора мгновенно пробежала всю шкалу и ушла за её пределы. Прибор зашкалило.

Мы не то что обрадовались. Нет, это не то слово. Мы обезумели от счастья. Наконец-то тяжёлый труд в этой глуши увенчался успехом! Уран! Но что за оказия? Счётчик «захлёбывался» от избытка радиоактивного излучения, а ни одного из известных нам минералов, содержащих уран, в горной породе не было! Мы тщательно рассматривали куски отбитой породы – никаких признаков урана. Откуда же такая высокая радиоактивность? Что является её носителем?

Рассказчик смолк, сделал последнюю затяжку, бросил окурок и, немного смущаясь и как бы оправдываясь в чем-то, продолжил.

– Сначала мы думали, что счётчик просто испорчен. Принесли другой, но и он вёл себя в точности так же. Мы опробовали все имеющиеся в нашем распоряжении приборы – они вели себя одинаково. Стрелка прибора быстро уходила за шкалу, как только мы подносили прибор к обнажённой нами утром породе. А урановых минералов не было и в помине! В чем же дело? Я был единственным в партии, имевшим высшее образование, поэтому все остальные смотрели на меня и ждали объяснения. Вот тогда-то мне и пришло в голову: а не начался ли радиоактивный распад Земли?! Эманация радия из недр проникает сквозь толщи горных пород, и счётчик фиксирует эту радиоактивность! У меня даже во рту пересохло от страшного нервного напряжения. Ведь это, значит, катастрофа, конец мира!

Я дал команду немедленно начать копать шахту с тем, чтобы измерить величину радиоактивности на глубине. Вы не судите меня строго: я все это делал будучи в каком-то трансе. К нашему удивлению, никакой радиоактивности на дне вырытой нами неглубокой шахты мы не обнаружили. Чем же тогда объяснить такое резкое увеличение радиоактивности на поверхности? Ведь до обеда, когда мы проводили замерения, счётчики регистрировали очень низкую радиоактивность, а через несколько часов, после возвращения с обеда, радиоактивность настолько возросла, что стрелки приборов отклоняются до предела.

Стали водить счётчиком по земле, где породы не было, и обнаружили, что и здесь радиоактивность значительно превосходит обычную. Собрали сухую траву, сожгли её, золу поднесли к прибору, и опять стрелка быстро пробежала всю шкалу и упёрлась в ограничитель. Ну, теперь ясно! Источник радиоактивности находится не внутри Земли, а сверху. Какие-то радиоактивные вещества осыпали землю и тот участок горных пород, где мы проводили исследования. Причём все это произошло, когда мы ушли обедать.

Я стал мучительно ломать голову, стараясь найти объяснение резкому увеличению радиоактивности. С чем же это можно связать? Гипотеза о радиоактивном распаде Земли оказалась несостоятельной: опыты показали, что источник радиоактивного излучения расположен не в недрах Земли, а вне её. Тогда, может быть, какой-то процесс произошёл где-то в космосе и на Землю занесена радиоактивная космическая пыль, как прах исчезнувших миров, как результат катастрофы, происшедшей в космосе? Человек всегда ищет сложные решения. Может быть, это от некоторого высокомерия: простые объяснения часто кажутся слишком простыми, недостойными внимания.

Я поделился своими соображениями с другими членами нашей геологической партии. Никто ничего не мог возразить против этого объяснения. Все мы были страшно возбуждены. Мы стали невольными свидетелями исключительного события. Ведь никогда никто в мире не переживал ничего подобного.

Дальнейшие поиски урана производить было нельзя: приборы не работали, их стрелки неизменно останавливались у ограничителей. Было решено тщательно все обследовать и записать. Мы собирали траву, жгли её и проверяли пепел на радиоактивность. Потом решили определить эпицентр этой космической катастрофы и составить карту распределения радиоактивности. Вот она, смотрите!