С чего начиналось

– Все это понятно, но скидки нам на это никто не даёт. Вот это для меня ясно, – сказал Королев. – И вместе с тем я всегда боюсь просчётов, когда из институтских лабораторий мы переходим к заводскому производству. Наибольшее количество просчётов у нас всегда на этом этапе. Поэтому в авиационной промышленности при главных конструкторах мы создали опытные заводы. Конструктор должен вмешиваться в каждую мелочь и помнить: в нашей области мелочей нет. Все важно. Необходимо неукоснительно, скрупулёзно все проверять и быть придирчивым. Да, если хотите, именно придирчивым: только строгое соблюдение всего, что создано конструктором и выстрадано им, может обеспечить успех. У вас, видимо, действуют те же самые законы. Я не терплю таких рассуждений: «У меня получается, значит, и у них пойдёт». Пойдёт-то пойдёт, но когда, какие барьеры нужно будет преодолеть? Вот в чем вопрос! Поэтому я и хотел встретиться и поговорить: нам понять друг друга легче, мы с вами инженеры… Так что, вы советуете не связываться с вами и оставить пока в покое ядерное топливо как резерв на будущее? Так, что ли?

– Боюсь, что так, – подтвердил я.

– Но все-таки я хотел бы установить с вами контакт, может быть, на каком-то этапе нам потребуется то, над чем вы трудитесь. Не возражаете?

– Конечно, нет, наоборот, рад буду.

Лицо Королева осветила широкая мягкая улыбка, оно изменилось сразу, стало каким-то добродушным и располагающим. Мы расстались.

Я долго находился под гипнозом этой первой встречи, хотя и разговор-то как будто был обыденным (такие мне приходилось лести очень часто), и все же было в нем ещё что-то трудно передаваемое. Чувствовалось, что Королев знает, чего хочет, будет этого добиваться и добьётся. Ибо понимает, где лежат основные трудности, реально их оценивает и упорно ищет возможности их преодоления. Этот человек – реалист, знающий конкретные условия, в которых приходится действовать, и понимающий психологию людей, их слабые и сильные стороны. Такие люди редко ошибаются. Но к этому их привёл длительный и нелёгкий опыт.

Позже Королев стал мне звонить, спрашивать мнение об отдельных специалистах, привлекаемых к работам, а также интересоваться состоянием разработки отдельных приборов и материалов. Мы быстро перешли на «ты», подружились.

– А кто у вас главный Архимед в области защиты от радиоактивного излучения?

Я назвал. И спросил его:

– А почему это тебя так стали интересовать средства защиты от радиации? Мне думается, то, что мы используем при строительстве атомных реакторов, для ваших кораблей не годится. Защита будет иметь слишком большой вес.

– Да мне эти сведения нужны не для защиты кораблей, а для защиты будущих обитателей Луны, а может быть, Марса. Все-таки там мы высаживаться будем, и необходимо подумать о безопасности космонавтов. По всей видимости, надо будет заготовить специальные детали убежища. Отправить их на место высадки, а там собрать. Меня и интересуют методы расчёта защиты, а также перечень возможных к использованию для этих целей материалов.

– Ты, видимо, скоро собираешься в космос с высадкой, если уже готовишься к строительству убежища? – спросил я.

– Вопрос о высадке ещё не созрел, но готовиться надо… Остаётся уйма нерешённых проблем. В частности, не знаю, какую удельную нагрузку следует принять для лунного грунта. До сего времени никак не могу получить от наших «лунатиков» самых необходимых сведений. Что там за почва? Плотный, твёрдый грунт или же он состоит из пыли и напоминает пепел сигары? Ну, как рассчитывать и проектировать конструкцию тех деталей аппарата, которыми он опустится на лунную поверхность? Если принять слишком высокую плотность грунта, а там окажется пепел – корабль утонет в нем, и все, кто будет находиться в корабле, неминуемо погибнут.

– А ты исходи из самого худшего, – сказал я.

– Конечно, но надо знать и это худшее. Это первое. И второе – такое допущение сильно усложнит конструкцию. Все значительно усложнится, – задумчиво произнёс Королев. – Вот и приходится при двух возможных вариантах искать третий – реальный и вместе с тем оптимальный. И у вас, вероятно, немало нерешённых задач – разница лишь в том, что вы решаете их на земле и для земных условий, а мы тоже на земле, но для неизвестной пока среды. Что же делать – надо искать эти решения.

Я хочу напомнить, что разговор этот происходит тогда, когда о высадке людей на Луну никто ещё, кроме авторов фантастических романов, реально не думал. Королев же глубоко и конкретно оценивал перспективы замышляемых им проектов, вынашивал свои планы и готовился к их осуществлению. В его словах всегда звучали интонации серьёзно изучающего вопрос делового человека.

В конце августа 1957 года, когда я собирался ехать в Вену на ежегодную конференцию Международного атомного агентства, Королев предложил мне встретиться.

– Ты, вероятно, будешь на заседании в Кремле. – И он назвал день, когда оно должно было состояться.

– Да. Будут рассматривать и наши вопросы.

– Ну, вот тогда и поговорим.

…В приёмной было много народу. Королев был уже там.