С чего все начиналось

Леонид стоял недоумевая. Молодой, лет двадцати, парень в лейтенантских погонах забился в углу и что-то бубнил – он трясся от страха. Двое солдат, возрастом как Евгеша, собирали пули в магазины для оцарапанного черного незнакомого оружия. Они забирали его у трупов, в серых шинелях и с металлическими птицами на груди, коих покойников под ногами были десятки. Один парень, совсем молодой, сидел под окном, с длинной винтовкой, смотрел в какую-то трубку, прицепленную поверх своего оружия. Он был сосредоточен, будто наблюдал за тем, что происходит за окном. Женька же, обыскивал трупы – ловко, не тревожа их покой, он доставал из прикрепленных боковых карманов тонкие магазины.

Но недоумение у Леонида появилось от увиденных собственных рук: они покрылись морщинами и ссохлись, от этого волнами задрожал воздух, закружило голову, и Леня не заметил, как выронил свою винтовку.

– Евгеша, что это? – Чуть не плача, с хрипом в голосе, произнес Леонид. Он почувствовал, как голос его состарился. – Мы же не могли, так быстро постареть.

Все обернулись на Леню – «старый Иваныч» плакал, и слезы прорывались разводами по морщинистым, измазанных сажей и грязью, щекам. Даже парень с длинной винтовкой оторвался от черной трубки.

– Только не сегодня, – обняв ноги Леньки, затараторил Лейтенант. – Только не сегодня, пожалуйста!

– Что не сегодня? – Леонид Иванович не понимал.

Двое стариков, откинув оружие, подскочили к лейтенанту и, оторвав его от сапог Леньки, оттащили офицера назад, в угол.

– Сегодня, значит сегодня. – Сказал один из них.

– Умри достойно. – Добавил другой, и пощечиной привел в сознание лейтенанта. – Мы должны занять высоту.

Не обращая внимания на вновь возобновившиеся взрывы и выстрелы за окном «комнаты», Женя, выпрямившись, подошел к другу.

– Как называется наша страна? – Спросил он Леню, глядя ему прямо в глаза.

– Российская Империя. – Удивленно, от самого вопроса Евгеши, произнес Иваныч.

– Сейчас! – Объявил Евгений остальным. – Давайте примем бой достойно!

Он отбежал к другому окну, взяв с собой странное оружие.

– Ленька, – обратился Евгеша к другу – ты займи позицию рядом с Рустемом. – Азиат был здесь один – мальчишка с длинной винтовкой, и Леня послушно присоединился к нему, у окна. – Бей таких же, как эти мертвяки. – «Как эти» – это лежащие здесь с железными орлами на груди – понял Леонид. – Лейтенант – на дверь! Остальные ко мне!

Все подчинились приказу.

Только теперь, когда Евгеша скинул телогрейку, Леонид увидел на плечах друга, новенькие, сверкающие погоны капитана.

Из комнаты раздались выстрелы – это три старика, в купе со «старым Женькой», били очередью из странного оружия. От входа летели гранаты, и за редкостью раздавались выстрелы из пистолета. Мальчик-азиат стрелял из своей длинной винтовки, глядя в трубку со стеклами, словно в пристроенную к винтовке маленькую подзорную трубу.

Через прицел винтовки, Леонид видел приближающихся людей в серых шинелях, совсем молодых, но приказ был стрелять, а Женька дурного советовать не будет.

Люди, с орлами на груди, стреляли, кидали гранаты… и падали на землю замертво.

Через полчаса, или меньше, у подъезда упала граната, и Ленька увидел, как тело лейтенанта откинуло в сторону. Леонид обернулся – у второго окна уже не было слышно выстрелов – двое стариков лежали на трупах врагов, а Евгеша, улыбаясь, смотрел на Леньку. Что-то хлопнуло, и висок Женьки выпустил фонтан крови в «комнату». Пуля убила Евгешу, влетев ласточкой в окно.

За спиной разорвалась граната, ноги и шею обожгло кровью, рот наполнило кровью, и Леонид невольно упал на мертвое тело Рустэма. Он умирал, но перед смертью разобрал немецкую речь – люди говорили о русских свиньях, и что-то о коммунистах.

Тошнило. Бинты стягивали голову, но мягкая постель, после дождя и холода смерти, расслабляла.

Леонид открыл глаза.

Перед ним сидел его друг, все такой же молодой, с сияющей улыбкой – Женькина грудь была забинтована.

– Очнулся? – Тихо сказал Евгеша. – Слава Богу!

– Я видел, как мы умрем. – Вцепившись в друга, зашептал Ленька. Он посмотрел на свои руки, они вновь были молоды и полны сил. Леонид с облегчением вздохнул. – Мы будим старыми, и война уже будет другой…

– То есть, мы состаримся. – Перебил Леньку, Евгеша. Тот кивнул. – Вот и хорошо, а теперь спи – ты в госпитале. Врач сказал тебе нельзя разговаривать после контузии, а потом поправишься – и все мне расскажешь. Нам еще за империю повоевать придется.

ФАНАТ

Любовь – это лишь слово, которое сказать

может каждый, но понять его могут не все.

(26. 01. 1999 год).

Зимние каникулы – что может быть лучше для школьника, но не когда ты болеешь. Новогодние праздники Николай провел в постели, ему нечего не хотелось, лень подавляла желания подняться. Сквозняки, в подсознание его, возбуждали агрессию и нервозность. Мама крутилась вокруг Коли, радость празднества, заходила в каждый дом, в каждый уголок нашей планеты кроме квартиры в доме номер четыре по улице Советской.