С чистого листа 2

Я никак не мог объяснить причину такой внезапной ненависти ко мне. Мэрилин тоже не могла ничем помочь, она только закатывала глаза во время таких бурь и говорила мне просто не трогать их, что это просто «трудности роста». У обеих девочек случился скачок роста с разницей в один день. Они сами тоже менялись. До этого они были низкого роста, немного худощавые, с круглым лицом и немного вздернутым носом от мамы, и прямыми волосами от меня. Теперь же, хоть они все еще были низкого роста, они начинали несколько наливаться, и уже не были такими худощавыми. Если конкретнее – у них уже начинала расти грудь и бедра их становились шире. Хуже всего то, что я не единственный мужчина, который это заметил. Их брат Чарли был склонен безжалостно их дразнить, вызывая тем самым подзатыльник от любого из нас – родителей, кто был ближе всего, когда мы его ловили за этим делом. Это была не худшая часть. Худшая часть заключалась в том, что это замечали и другие мужские особи, которым не было интересно их дразнить. Казалось, что даже дочерям конгрессмена-миллиардера могут поступать предложения о «свиданиях» и обрывать лямки бюстгальтеров.

Ни их отец, ни их мать не стали мириться со всем этим, но только мне приходилось сносить их гнев. Мэрилин же избежала большую его часть. Это было просто нечестно.

Однажды я через это уже прошел с Мэгги. (У Элисон с ее синдромом Уильямса был далеко не такой же взбалмошный характер). Я думал, что с Мэгги невозможно справиться, но я никогда не рассчитывал проходить через стадию всплеска гормонов с близняшками! Я начал говорить Мэрилин, что я собираюсь переехать в Вашингтон на постоянную основу.

— Только если возьмешь меня с собой! — раздался ответ.

Особенно громко и недовольно Холли с Молли закричали, когда я спросил Мэрилин, что она думает о том, чтобы отправить их в школу-интернат в Швейцарию и забрать оттуда только после того, как им исполнится восемнадцать. Мы с Мэрилин оба знали, что девочки в этот момент слушали и следили за нами, так что когда она сказала, что подумает об этом, они с криком рванулись в свою комнату и в очередной раз громко захлопнули дверь. Мэрилин смотрела на то, как они бежали, и затем с улыбкой взглянула на меня:

— Ну ты и злой!

В этот момент из коридора начала реветь музыка.

— Ты думаешь? — спросил я.

Моя жена фыркнула и вернулась к готовке пирога.

В другой раз они объявили, что они собираются уйти из дома.

— И вы ничего с этим не сделаете! — они сказали это сразу после спора перед ужином, так что мы все вместе сидели в обеденной.

Я задумчиво кивнул и затем ответил:

— Ну, может, вам будет интересно, но вы же слышали про GPS, так? Глобальная отслеживающая штука. Ну, когда вы еще были маленькими детьми, мы переживали из-за похитителей, так что мы хирургическим путем вживили в вас маячки. Мы можем найти вас в любой точке мира, — все это я говорил с максимально серьезным выражением лица.

Мэрилин только закатила глаза, а Чарли заухмылялся и кивнул.

Девочки были в шоке, конечно же. Они не знали, что когда они родились – GPS еще не изобрели.

— Врешь! — вскрикнула Молли.

— Где он?! — вскричала ее сестра.

— На спине, рядом с позвоночником.

— Ага, у меня тоже такой есть, — добавил Чарли. Он развернулся, задрал сзади футболку и провел по пояснице пальцем: — Где-то здесь. Я его чувствую под кожей…

Обе девочки завизжали и умчались из обеденной. Пару секунд спустя мы услышали, как захлопнулась дверь в их спальню. Мэрилин сказала мне:

— Может, перестанешь уже их дразнить? — и Чарли она добавила: — И не нужно отцу помогать в этом!

Чарли посмотрел на меня, а я сказал:

— Отличный прикол был – «чувствуешь его под кожей». Они наверняка теперь там сидят, ищут шрамы и пытаются его найти.

Мэрилин с убийственным взглядом повернулась ко мне:

— Толку с тебя! — затем она вздохнула и поднялась. — Наверное, надо им все-таки сказать.

— Может, после ужина? Тут сейчас так здорово и тихо.

— НЕТ! — и она вышла из обеденной и направилась по коридору. Мы с Чарли закончили расставлять все по столу и набрали свои порции. Через десять минут Мэрилин привела близняшек обратно; у нее был позабавленный вид, а у близняшек было убийственное выражение. Чарли расхохотался и затем схватил свою тарелку и умчался из обеденной, прежде чем они бы убили его.

По крайней мере, они еще не встречались ни с кем. Мы решили, что до старшей школы ничего такого не будет. Мэрилин вполне доступно (вместе с суровым лицом, грозя пальцем, и всем таким) донесла до меня, что никто из мальчиков в средней школе не будет развлекаться с ее дочерьми так же, как этим в свое время занимался я. Я от души посмеялся – и согласился!