С чистого листа 2

Я застал Ника на полу рядом с его официанткой, которая уже сидела ровно, хотя у нее шла кровь с левого виска. Я присел к ним, когда из кухни выбежало несколько человек. Они были одеты в белое, и на них были колпаки, так что они, должно быть, повара или посудомойки. Они недоуменно уставились на нас, и я крикнул им, чтобы звонили копам. Они убежали обратно. Я посмотрел назад и увидел, что Флетчер говорил с кем-то по телефону, так что, может, он уже дозвонился. Второй звонок не помешал бы.

Девушка начала подавать признаки жизни, и мы с Ником приподняли ее и посадили на одно из сидений. Ее глаза забегали, и она промямлила:

— Чт… что…?

— Привет. Как тебя зовут?

— А?

— Как тебя зовут? — повторил я.

Она посмотрела на меня.

— Эми. Что произошло?

— Эми, как ты себя чувствуешь? — выглядело, как небольшой порез на правой стороне около челюсти, но из него сочилась кровь, как это обычно бывает с ранами на голове.

— Голова болит, — Она дотронулась рукой и вскрикнула: — Ааайй! Что произошло? — затем она посмотрела на свою руку, ее пальцы уже были в крови, — У меня кровь течет!

Я посмотрел на Ника:

— Мистер Папандреас, у вас есть аптечка?

Он переместился за кассу, и достал оттуда белую коробку с красным крестом. Один из поваров вернулся и сказал:

— Полицеские скоро будут. Что тут произошло? — Ник начал рассказывать повару и Эми, что случилось.

Я же был сосредоточен на Эми.

— Ладно, дорогуша, сейчас будет немного больно, так что не двигайся, — затем я потянулся правой рукой и осторожно вынул пару осколков из раны на ее щеке. Ее изрядно потрепало, она была в крови и кофе, и я сомневался, оставить ли кровь течь, или же приложить что-то к ране. Все, что я знал о первой помощи ограничивалось тем, чему учат в бойскаутах и военном лагере.

Мне не пришлось принимать решения. Мы все услышали сирену, и я, подняв глаза, увидел приближающиеся к нам мигалки. Первой показалась скорая. Двое ребят забежали внутрь с чем-то, напоминающим огромные ящики для снастей, и Ник начал рассказывать им, что произошло.

Я поднялся, и жестом подозвал повара. Затем я через стойку наклонился к нему.

— Сможешь сделать пару чашек кофе? Думаю, ночь предстоит долгая.

Он посмотрел куда-то за мою спину, и увидел, как подтягиваются машины Вестминстерской полиции, тоже с включенными мигалками.

— Думаю, вы правы, — сказал он.

— И пока делаете, чаю горячего не нальете, пожалуйста? — попросил я.

Он кивнул и ушел в кухню.

Я огляделся и увидел, что Флетчер все еще треплется по телефону. Я подошел к нему и сказал:

— Можешь уже повесить трубку. Кавалерия уже прибыла.

Он прикрыл микрофон телефона рукой и сказал:

— Да, это был мой первый звонок. А сейчас я говорю с редактором.

— Что?! Ты звонишь в газету?! — Господи ты Боже! Это уже начинало превращаться в балаган!

Флетчер Дональдсон ответил мне очень странной ухмылкой, и затем продолжил говорить по телефону. Если не брать варианта долбануть засранца и отобрать свой телефон, я больше ничего не мог поделать. Я закатил глаза и вернулся к стойке.

Из кухни вышел повар с чашкой горячей воды, окунул туда чайный пакетик и поставил ее на стойку передо мной.

— Это будет настоящей запарой, — тихо сказал он мне.

— Друг мой, ты даже не представляешь, какой! — ответил я.

К тому времени один полицейский уже вошел внутрь закусочной, и по радио вызывал еще одну машину скорой и подкрепление. Медики уже наложили марлю и бинты на Эми, которую, казалось, потрепало больше всех, и теперь обрабатывали верзилу, который это все устроил. Он выглядел, как будто у него сломан нос и выбита челюсть, так что они зафиксировали его шею и готовились опустить дыхательную трубку ему в глотку. От этого этот подонок очнулся, и пытался отбиться от медиков, во что втянуло и копа. Я не стал влезать. Потребовался еще один полицейский и еще пара медиков, чтобы пристегнуть этого ублюдка к каталке, и трубку они ему уже не вставляли!

К тому времени подъехала уже третья полицейская машина вместе со второй скорой. В третьей машине был уже сержант, который начал говорить с Ником. Мне показалось забавным, что каждый заходящий коп обращался к Нику по имени. Если бы это случилось в любое другое время дня, здесь бы сидела половина полиции северного Кэрролла, попивая кофе и поедая пончики. Нам просто повезло.

Верзилу, пристегнутого к каталке, вывезли наружу, и один из копов тоже проследовал за медиками, потому что первый продолжал сыпать проклятиями и вырываться. Медики снова занялись Эми, но было решено, что ее тоже нужно везти в больницу, чтобы наложить пару швов и провести рентген.

Сержант начал опрашивать, кто мы такие, и я сказал:

— Меня зовут Карл Бакмэн. Послушайте, та девушка там… — я указал ему на ту, которую пытался схватить этот тип. — Думаю, она тоже ранена. Этот мужик пытался выволочить ее наружу, и каждый раз, когда он ее хватал, она рыдала.