Читаем С чистого листа главы 1-99 полностью

Боли было не очень много, хотя мой торс казался очень нежным, и я чувствовал повязки по всей левой стороне. Это остановило меня. Что-то новое.

– Вы так и не сказали мне, где я или что случилось, – напомнил я.

Улыбка с её губ исчезла:

– Вам нужно поговорить с доктором. Я дам ему знать, что вы очнулись. Через пару минут я принесу вам ужин, – сказала она, поглядев на часы.

Я лишь кивнул. Очевидно, от неё никаких ответов не получить. Я мог увидеть мутное стекло с железной сеткой на нём, а когда она вышла, я услышал характерный щелчок закрывающейся двери. Должно быть, я был в какой-то тюремной больнице. Она всё ещё сильно выигрывала у моего последнего номера. Может, мне удастся позвонить отсюда адвокату.

Ужин состоял из капли бульона и сока. Мне обещали, что если я буду хорошо себя вести, то в следующий раз мне дадут немного желе на десерт. Ого, они знают толк в стимулах! Я едва мог сдержать свой восторг.

Думаю, прошло около часа или двух, прежде, чем медсестра вернулась с доктором. Я не был уверен, потому что на стене или где-нибудь ещё не было часов. Сразу после того, как он сказал «привет» и представился, как доктор Банкрофт, я спросил его:

– Где я? Что происходит?

– Мы вернемся к этому позже, – сказал он, ускользая от ответа.

– Спасибо, полковник, – сказал я с гримасой на лице.

Я знал, что всё ещё нахожусь в военной тюрьме, потому что на его воротнике под белым халатом были нашиты орлы.

Он странно глянул на меня, но начал осматривать, пока медсестра (старший лейтенант, судя по нашивкам) делала записи и заметки. Это был довольно стандартный осмотр («Тут болит? Тут не болит?»), после которого я узнал чуть больше – хотя бы о своём состоянии.

Сегодня было 25 ноября, вторник перед Днём Благодарения. Я был в больнице уже четыре дня. В первые три дня я был без сознания, пока меня лечили. Я заразился кишечной инфекцией, выпив загрязнённую воду, отчего у меня были судороги и понос прямо в камере, но было неясно, выпил я её во время похода назад к цивилизации – или уже в камере. Фактически, когда я спросил об этом напрямую, доктор Банкрофт отказался обсуждать это. Сейчас же я принимал антибиотики.

Бинты с левой стороны были призваны помочь исцелиться моим рёбрам (три ребра треснули, но не сломались) и закрыть швы на боку и на спине. Меня прооперировали, чтобы зашить разрыв на левой почке, который обнаружился, когда я начал писать кровью. У меня всё ещё стоял катетер, чтобы сливать жидкость – такова была степень моих внутренних травм. Большая часть моего торса всё ещё сияла всеми цветами радуги от синяков и кровоподтёков. К этому моменту я перешёл от иссиня-чёрному к зелёному и жёлтому. Доктор не комментировал моё избиение, только его последствия. Кажется, он был крайне впечатлён тем, что я смог встать, когда меня нашли. Меня это впечатляло не так сильно: его медицинская отрешённость начинала раздражать.

Больший ущерб был нанесён моему правому колену, поэтому оно было забинтовано и обездвижено. Опять же, доктор отказался сообщать, было ли это результатом плохого приземления или же избиения моим тюремщиком. Так или иначе, это было серьёзно. Он подозревал серьёзное повреждение связок и разрывы, и была необходима операция – как минимум, тогда, когда я наберусь достаточно сил.

– О, отлично. Значит, я смогу сам взойти на плаху, – сказал я ему. Он не ответил.

Он также не ответил, когда я начал допытываться у него, где нахожусь. После осмотра он просто ушёл, забрав с собой медсестру. Он, однако, сказал мне, что сейчас около 16.00 и сейчас у меня будет обед из мягких продуктов. С тех пор, как я очнулся, капельницу и половину трубок убрали, но у меня всё ещё стоял катетер, и есть твёрдое раньше, чем я смогу прогуляться – хотя бы до ванной – было бы плохой идеей. С учётом перспективы использования утки, бульон и желе неожиданно показались куда более лучшим выбором!

В ту ночь я спал беспокойно. Медсестра, измеряющая мою температуру каждые четыре часа, не способствовала моему отдыху. Завтрак был с 7.00. По крайней мере, я мог добиться от медсестёр точного времени, когда они делали свои обходы.

В 8.00, когда я покончил со своими божественными соком и йогуртом, засов на моей двери щёлкнул, и вошла медсестра. Она померила мне температуру и давление, а затем взяла мой поднос. Однако, как только она ушла, раздался другой голос, показавшийся мне смутно знакомым; он сказал, что заходит, и нас нужно оставить одних. Я повернулся, чтобы увидеть, кто же это входит.

Это был полковник, которому я отдал честь в подвальной клетке. Должно быть, он был одним из тех, кто поместил меня сюда. Он подошёл к кровати сбоку и сказал:

– Доброе утро, капитан Бакмэн. Моё имя – Физерстоун. Как вы себя чувствуете?

Я осторожно поглядел на него:

– Лучше, чем чувствовал себя в том подвале.

– Да, я надеюсь на это, – с улыбкой кивнул он. – Именно поэтому я здесь, чтобы побеседовать с вами. Я из офиса ШВТ в Вашингтоне.

Перейти на страницу:

Все книги серии С чистого листа

Нет соединения с сервером, попробуйте зайти чуть позже