С чистого листа главы 100-165

Я шел первым в сторону дома; по пути взяв обратно свое уже теплое пиво. Мэрилин была на кухне, она направлялась в сторону бельевой.

– Где вы были? Ты оставил свое пиво снаружи, – сказала она мне.

Я приподнял его, чтобы показать, что я взял его обратно. Чарли сразу же попытался проскочить за мной и смыться из кухни. Я схватил его за руку и подтолкнул в сторону матери. Она это заметила и спросила:

– Так, ладно, что произошло?

Я держал рот на замке. Чарли выглядел так, что он бы предпочел расстрел. У него бешено забегали глаза, и он слегка запинался. Я поставил свое пиво в раковину и взял другую холодную бутылку, оставаясь между ним и путем к спасению.

– Э-э… Эм-м… Мам… э-э-э… я с Мисси… – начал он, быстро выпалив все остальное.

В этот момент я уже подумал, что можно и отступить, чтобы открыть бутылку и отпить. Результат был довольно предсказуемым.

– ЧАРЛИ! – и вслед за этим Мэрилин отвесила нашему отпрыску подзатыльник.

– Мам?!

Она отвесила ему еще один, и начала устраивать ему разнос. Я же стоял, упершись спиной в холодильник, пока она отчитывала его, в большинстве о том же, о чем и я, например, о сестрах, которые могли войти, и его общую безответственность. Затем она повернулась ко мне и сердито сказала:

– Ну не стой ты столбом! Тебе что, нечего сказать?!

Я пожал плечами:

– Я уже ему все свое сказал. Ты и сама неплохо справляешься.

– Хм-м! – и она развернулась обратно к Чарли и отправила его в комнату поразмыслить о своих грехах. Чарли вылетел из кухни словно кот, которому наступили на хвост. Мэрилин взглянула на меня, обнаружив меня с хитрой улыбкой на лице. – Он точно твой сын!

Я широко улыбнулся на это.

– Хочешь, я позову его обратно и мы обсудим твою девственность на момент нашей свадьбы!

– Ты не посмеешь! – я же открыл рот, чтобы что-то сказать, и она отвесила мне пощечину. – Угомонись уже! – я же начал хохотать, и через мгновение она присоединилась. – Не смешно! – возмущалась она. От этого мы только громче расхохотались. Немного спустя мы, наконец, смогли перевести дух. – У тебя такое случалось когда-нибудь?

– Что, наталкивались ли на меня с девушкой родители? – Мэрилин кивнула. Я фыркнул. – Ты видела дом моих родителей. Где мне там было уединяться? Все грехи я совершал в других местах. Хотя один раз это привело к неприятностям, вроде как.

– Как же?

– Ну, родители на меня никогда не наталкивались, но Хэмилтон однажды вскрыл один мой обувной шкафчик, и на ужин высыпал на стол хранящиеся в том ящике презервативы, – моя жена охнула, и я описал тот случай. – Это был один из решающих факторов, почему я съехал. Он уже был неуправляемым в то время.

– Должно быть, весело!

– Точно. Мама потребовала, чтобы папа со мной что-нибудь сделал. Это же я был виноват в том, что Хэмилтон творил нелепости, – от воспоминания о своем придурке-братце я скорчил лицо. – Мне стоило утопить его сразу после рождения.

Нам пришлось отвлечься от блуждания в воспоминаниях, когда, громко споря и ругаясь между собой, в дом вошли близняшки. Мы с Мэрилин обменялись многозначительным взглядом, и она пошла разбираться с новой проблемой. Обе девочки почти равное время провели в криках друг на друга и жалуясь матери, чтобы она заняла их сторону в споре. Сутью спора было то, что пока они были в торговом центре, они наткнулись на некого Бобби Снайдермэна, который вот прямо сказочен, и крут, и мил, и все в таком духе, и что он флиртовал с ими обеими, и теперь они были убеждены, что это настоящая любовь, и каждая хотела, чтобы ее сестра-близнец спрыгнула с крыши какого-нибудь высокого здания и оставила ее в покое! Я решил поступить так же, как это сделал сын, и смыться! Я направился в свой кабинет и закрыл дверь, оставив Мэрилин разбираться с этими криками.

Где-то через десять минут в кабинет с замученным видом вошла Мэрилин и плюхнулась на диван.

– Это все твоя вина! – сообщила она мне.

Я рассмеялся и ответил:

– И в чем же здесь моя вина?

– Ты мужчина. Ты просто должен быть виноват.

Я снова рассмеялся.

– Эй, помни о правилах. Я разбираюсь с мальчиками, а ты с девочками. Я тебе еще до их рождения говорил, что они в этом возрасте станут невозможными. Думаю, я, наверное, начну оставаться в Вашингтоне.

– И оставишь меня с детьми?! Забудь об этом! Я с тобой! А они могут помереть с голоду! – и мы покачали головами от этой удивительно приятной мысли. – И так, ты до этого говорил с Чарли и Мисси?

Я вкратце рассказал ей суть своего с ними разговора. Она кивнула.

– Ты наткнулся на них? – удивленно спросила она.

– У меня уже была мысль о том, что там происходит.

– Он однозначно твой сын!

Я пошевелил бровями, глядя на жену.

– Почему бы тебе потом, когда дети лягут спать, не надеть купальник, чтобы мы могли выйти наружу и я бы подробно тебе все описал?

Мэрилин закашлялась от этого:

– Мечтай, мистер!

– Ты знаешь, тот самый красный, который я купил тебе.