С чистого листа главы 100-165

Пока за кадром говорил Селлек, и по экрану плыли различные семейные фотографии, где-то в середине биографии начала говорить Мэрилин. Они посадили ее в кресло, немного в тени, и снимали ее несколько в стороне. Все было сделано в формате, где ей задавали вопросы откуда-то из-за камеры, и они снимали и монтировали ее ответы. Она начала рассказывать с того момента, как мы познакомились в колледже, затем об армии, и потом о том, что я делал в качестве конгрессмена. Потом видео закончилось. Когда бы это показали на собрании, экран бы погас и тогда Джон Бейнер выступил из-за сцены и объявил о моем выходе, и я бы вышел из-за кулис.

Сделано все было очень профессионально и здорово. Я сказал Мэрилин:

– Черт, этот парень великолепен! Дай мне знать, когда он начнет ходить по воде, я хочу на это посмотреть!

– От тебя никакого проку! Думаю, я вернусь в Голливуд и снова начну искать Тома Селлека!

– Я всегда могу отрастить новые усы.

– Да, но у него все еще есть волосы! – ответила она.

Я угрожающе подался в ее сторону и она умчалась из моего кабинета.

– Повезло тебе, что я все еще инвалид! – крикнул я вслед.

Днем в воскресенье мы все полетели в Филадельфию на LongRanger'е. Мы даже взяли Шторми с собой. Если меня нужно обыграть себя как героя, то я могу и отыграть его полностью. Даже Демократы любят щеночков! Мы прилетели в Нью-Касл. Там нас уже ждали Фрэнк с лимузином и охрана, с которой я тогда путешествовал. Кандидатам в президенты вроде Буша и Гора приставлена защита Секретной Службы, пока они на кампании. Кандидатам же в вице-президенты ничего подобного не дается. Если мы победим на выборах, все это изменится, но прямо сейчас я обеспечивал себе защиту сам.

Собрание проходило в первом Юнион-центре, и у нас был огромный номер в гостинице Ритц-Карлтон за пару километров от него. Мы путешествовали, держа Шторми в ее клетке, потому что самое последнее, что нам было нужно – это чтобы она нашла какое-нибудь чертово место под сидением, чтобы пописать, покакать, или заснуть и быть забытой. Она хорошо поддавалась дрессировке, но она все еще была маленьким, э-э… большим щенком.

Мое большое появление было запланировано на среду, но с воскресенья по вторник мне нужно было встречаться с главными спонсорами и сторонниками, и любым другим способом снискать расположение группы, окружающей Джорджа Буша. Ни Роув, ни Чейни дружелюбнее ко мне не стали, но до тех пор, пока между нами не разгоралось конфликтов, со мной все было бы в порядке. В частности, Чейни задумывал устроиться в Белом Доме Буша, и собирался занять пост секретаря. На моей первой жизни этот пост получил Колин Пауэлл, и я надеялся, что его не выставят на мороз. Я только слушал об этих планах, кивал и бормотал что-нибудь нейтральное.

Что касалось прессы, то для них я был недоступен, отдыхая перед своим выступлением. Я не был полностью закрыт, но было близко к этому. Мы ели в частной обеденной, и достопримечательностей не смотрели. Девочки несколько раз все же смогли вывести Шторми на свежий воздух и дать ей пописать и покакать. В номере же мы постелили газету на полу в ванной в нашей с Мэрилин комнате.

Мы прилетели днем в воскресенье. Той ночью мы планировали позволить Шторми спать в ванной. Мы с Мэрилин забрались в кровать, и она начала изучать мои новые шрамы и сравнивать их с моими старыми в самой интригующей манере, когда животное начало скулить из ванной.

– Шторми, спи! – гаркнул я.

Шторми затихла на пару минут, и снова завелась. Я повторил процедуру, и спустя пару минут она снова скулила. Мэрилин взглянула на меня и спросила:

– А может, если выключим свет? – мы начинали резвиться со включенным светом.

– Попытка – не пытка, – и я покатился по кровати, выключил лампу на прикроватной тумбочке и крикнул: – Спи!

Затем я покатился обратно к своей жене. Шторми начала скулить и лаять, и послышались звуки когтей за дверью. Я снова включил свет:

– Это сумасшествие какое-то!

Я вылез из кровати и открыл дверь в ванную, думая, хочет она писать или чего еще, но она сразу же попыталась подпрыгнуть и поиграться со мной. Мэрилин, пытаясь сдержать смех, посмотрела на меня. Я подкинул собаку на кровать, где она лежала и сказал:

– Я знаю, как это решить! – и я надел брюки и снова взял собаку. – Твои дочери сейчас получат презент!

Я подхватил Шторми и понес ее из нашей спальни через зал в большую спальню, которую делили близняшки. Я постучал и вошел внутрь. Они не спали, лежа в футболках в кровати и смотря телевизор. Они начали метаться в поисках, чем бы прикрыться.

– Папа! – возмутились обе.

– Не парьтесь. Я все это уже видел. Вот, держите собаку. Мы с вашей матерью пытаемся хоть немного поспать! – и я положил ее на кровать к Молли и вышел.

Я слышал, как они визжат, но мне было плевать. Когда я вернулся в спальню, я снял штаны и заполз обратно в кровать. Мэрилин уже было не интересно проверять мои шрамы, так что мы просто занялись любовью и уснули.

Где-то утром я услышал, как открылась дверь нашей спальни, и вошла одна из близняшек: