С чистого листа главы 100-165

Случился один из жалких эпизодов, когда один комментатор на СNN объявил, что на самом деле тем раненым пехотинцем был не Чарли, и что Пентагон подстроил все дело так, чтобы я выглядел лучше и получил больше средств. Он говорил об этом, основываясь на неких тайных и засекреченных отчётах, которые нельзя было распространять, и показаниях неких моряков, которые не раскрывали своих имён из-за боязни расправы. Затем АВС и Wаshingtоn Роst провели исследование, использовав программу для распознавания лиц, которая проанализировала записи с репортажа о той стычке и сравнила их с фотографиями Чарли, и доказали, что это всё-таки был он. СNN перестали продвигать эту теорию, но не отказались от своих слов.

В следующую пятницу, когда "Тарава" по графику должна была уже пришвартоваться в Норфолке, Мэрилин решила остаться на борту до самого конца пути домой, и я пообещал ей, что мы с девочками приедем, чтобы их встретить. По плану они должны были прибыть около девяти утра, и вскоре после этого снова отплыть. Ари дал знать об этом СМИ, и это включили в мое расписание на день.

С нами полетел и Том Ридж. Я с нетерпением выглядывал из окон вертолета, когда мы пролетали над огромной военно-морской базой. Первыми корабль заметили девочки со своей стороны вертолета, и я извернулся, чтобы взглянуть на то, на что они показывали. "Тарава" казалась огромной, но я знал, что по сравнению с "Линкольном" и другими боевыми кораблями она была очень маленькой. Когда мы приблизились и начали идти на посадку, я увидел, что у них была установлена своего рода платформа и подиум с одного конца корабля, и что палуба была забита сотнями моряков и пехотинцев. Я был одет относительно повседневно, на мне были брюки, футболка со спортивной курткой, и на мне не было галстука. Близняшки хотели надеть юбки, но я сказал им, что они будут находиться на палубе на высоте пятнадцати метров, будет сильный ветер, и они будут стоять перед тысячей парней. Может, они бы передумали? Молли ответила: – Да! – Холли же ответила, – Нет! – и я в приказном тоне велел надеть джинсы и скромный верх.

Мы сели на "Тараву", приземлившись на небольшой круг рядом с кормой, и после того, как двигатели Сикорски начали затихать, некто в огромных теплых наушниках и своего рода комбинезоне вышел, и дверь вертолета открылась. Я отстегнулся и вышел из вертолета, где меня поприветствовал кто-то из мелких офицеров. Я ответил на приветствие, и он, пытаясь перекричать шум, объявил: – Добро пожаловать на "Тараву", сэр!

– Благодарю вас! – заорал в ответ я. Потом я выждал пару секунд, чтобы девочки вылезли из птички, и затем мы последовали за этим офицером от вертолета в сторону носа корабля. Посреди толпы был расчищен проход, я помахал толпе, которая шумно нас встречала.

Я попросил, чтобы было поменьше всяких формальных почестей. Если бы мы могли выбирать, то мне бы понадобилась группа, которая играла бы "Наil tо thе Сhiеf", парочку трубящих "Рюши и Расцветы" по сторонам, помощника боцмана, который бы дудел что-нибудь, пока я ступаю на борт, и Бог знает, чего еще. В большинстве своем это было до невозможного нелепо, особенно для неформального визита, чтобы навестить раненых пехотинцев. Во время большинства моих поездок к отрядам и на корабли я просил не устраивать это все. Мы прошли вперёд, и, когда мы добрались туда, где была платформа, я увидел, что там была натянута веревка, чтобы держать всех на расстоянии пары метров. На платформе стояло несколько морских офицеров и офицеров флота, и, наверное, самый низкий и самый широкий морской пехотинец. Там же стояла и Мэрилин в этом глупом наряде. С одной стороны было установлено несколько кресел-каталок и сидений, там был и Чарли, но он стоял, хоть и немного неловко, со всеми остальными, и некоторые из них поддерживали друг друга.

Почему-то меня разозлило то, что эти раненые должны были стоять по стойке "смирно". Я подошёл к ним, обнял Чарли и пожал им руки, но добавил: – Вам стоит сидеть!

Наверное, я сказал это резче, чем мне стоило, потому что Чарли ответил: – Пап, если бы ты был на нашем месте, стал бы ты сидеть в присутствии президента?

Это сбило с меня немного спеси. Я вытаращился на него, и ответил: – Нет, конечно же, нет. Господа, я не хотел выказать неуважения. Прошу, ради меня, присядьте. Через пару минут я к вам вернусь, – и я кивнул сыну, после чего поднялся на платформу, где близняшки уже обнимали свою мать.

Я крепко обнял Мэрилин, приподняв ее с платформы, отчего со стороны толпы послышались одобрение и смех. – Я скучал по тебе!

– Я тоже!

Я поставил ее обратно. Затем я пожал руки всем там стоящим, и мы быстро представились. К счастью, до вылета мне предоставили список важных имён, и у них всех были жетоны. Затем меня проводили до подиума.