С чужого на свой и обратно. Записки переводчицы английской полиции

Первым было дело о прибывшей в порт Веймута яхте под французским флагом. На ней были литовский капитан, три члена экипажа с румынскими паспортами и действительными визами, а на борту – двенадцать пассажиров-нелегалов из Польши-Литвы-Украины-Беларуси. Эту теплую компанию британская полиция выследила способом, от которого Шерлок бы плакал – получили факс от коллег-лягушатников, которые спокойно наблюдали, как стремящиеся в светлое будущее пассажиры садились на яхту и отплывали из порта Кале в сторону нашего островка. Как только находящаяся под наблюдением жандармов яхта покинула французские территориальные воды, циничные квакухи послали факс нашим джеймсам бондам: «В направлении ваших территориальных вод идет судно, на борту которого находятся… У нас есть основания подозревать, что речь идет о нелегальном перемещении лиц в вашу страну (обращаем внимание – не пишут ИЗ НАШЕЙ В ВАШУ!). Предположительные порты назначения: Саутгемптон, Борнмут, Пул, Веймут и т. д.».

Козе понятно, что эта бумажка была выслана только тогда, когда севшая ниже ватерлинии посудина под гордым названием «LIBERTE», а как же иначе, уже находилась в наших водах. Получи наша служба береговой охраны информацию от лягушатников чуть раньше, разве мы бы впустили в наше сказочное королевство эту банду уборщиц и мусорщиков с дипломами учителей и кандидатов наук? Естественно, мы бы вернули эту лохань в мутные воды Французской республики или бы просто держали в нейтральных. Заберите себе эти людские отбросы и сами платите им пособия. Что?..

Но в тот раз выиграли лягушатники. Как обычно. Потому что их Джеймс Бонд еще не проявил себя в мировой литературе и искусстве, играть по-честному ему не обязательно.

Когда наконец яхта вошла в гавань Веймута, у нас образовалось столпотворение, как на русском базаре в Варшаве в те дни, когда Миша Подрабьяк принимает авансы на заказы настоящих поддельных паспортов, водительских прав и дипломов любого уровня, которые «лучше настоящих».

В момент швартовки к левому причалу, наша городская полиция лоб в лоб столкнулась с сотрудниками отдела по борьбе с терроризмом из Лондона. Наши собирались пока ограничиться наблюдением, а столичные гости намеревались брать судно штурмом. Наши говорили: мы их возьмем тихо и по одному, когда сойдут с корабля и отправятся на железнодорожный вокзал или автостанцию. У столичных полицейских в голове вертелись килограммы взрывчатых веществ и эффектный вид Веймута, взлетающего на воздух вместе с экипажем яхты. Когда наконец обе стороны перестали строить из себя крутых парней и играть своими стереотипными бицепсами, им удалось согласовать смешанный план: без шума взять пару первых пассажиров, интенсивно допросить их и потом уже пойти на штурм. Не зря же стянули сюда такие силы из самого Лондона.

Первыми сошли на наш невинный берег капитан Юстас Ковалюнас и боцман Борис Крыленко. Вначале на трап, затем на тротуар. Оглянулись, улыбнулись и… изобразили Папу: упали на колени задницами кверху и давай целовать нашу святую землю! А мы сидим в укрытии и смотрим на все это через специальные окуляры с выключенными приборами ночного видения, потому что уже полпятого утра и достаточно светло. У антитеррористов, естественно, сдали нервы. Они так беспокоятся о своей виртуально-политической работе, так мало востребованы их услуги… Так же, как террорист всегда на волосок от почетной смерти – борец с террором всегда боится одного: потери пенсии, о которой мечтает с детства, и поэтому сильно нервничает. И вот лондонцы пришли к выводу, что вновь прибывшие прощаются с матерью-Землей, и сейчас все мы взлетим на воздух. Четыре года спустя в такой же нервной атмосфере семью выстрелами в голову в лондонском метро был убит ни в чем не повинный бразильский студент. Одна моя приятельница случайно стала свидетельницей этого преступления. До сих пор она избегает той станции метро, и ее все время мучает вопрос: почему? Почему они стреляли семь раз? Ведь когда стреляешь в голову, едва не касаясь ее дулом ствола, достаточно одного раза. Но, как известно, на каждое наивное «Почему?» можно ответить: «В интересах государства», особенно, если спрашивает штатский, а отвечает бравый военный с прицелом ночного видения и пушкой. На самом деле, однако, все просто: стреляли со страха. Стрелявший чувствовал себя в опасности.

Так вот, в деле с той яхтой интенсивный допрос в присутствии адвоката Бена (Попугая) Флинта и был моим первым опытом работы с полицией.

– Я католик, поэтому стараюсь следовать Папе, – объяснил свой жест капитан Юстас. Он остался с нами на обцелованном им острове на пять лет, с небом немного иным, нежели наше.