(с)дала на «отлично»

— Не знаю, Марк. Но когда и с кем лишаться девственности я буду решать сама. И я решила, что это будешь ты. И с каждым днем хочу этого все больше. Ты странно действуешь на меня, Горский. Я даже сама себя пугаюсь.

— Со мной ты не должна ничего бояться, малыш.

— Значит, ты сделаешь это?

— Сделаю что?

— Ты лишишь меня девственности?

— Вика, ты не должна торопиться.

— Марк, я и так опоздала! Лет на пять, если сравнивать с любой из моих знакомых!

— Ну а если твой жених окажется сказочным принцем? Красивый, богатый, благородный…

— Старый…

— Да почему старый-то?

— Марк, он профессор.

— Вика, я профессор и мне тридцать два. По-твоему я старый?

— Воот! Ты профессор и тебе тридцать два! А этот немецкий гусь был профессором, еще когда мне было шестнадцать! Да ему сейчас под сорок!

— Это какая-то странная логика, Вика. Ты вообще пробовала узнать о нем что-то реальное? Или все знания — лишь твои потрясающие умозаключения?

— О, я искала! Я изучила весь долбаный интернет. Но эта семейка, очень даже скрытная! Не смотря на то, что в их роду дохрелион народа найти хоть какую-то личную информацию — невыполнимый квест! Аристократы не выносят публичности, видите ли!

— Котенок, ну а если все же твой жених не так стар, хорош собой и любит тебя?

— Если даже и так, Марк, то любят человека точно не за девственность. Сомневаюсь, что сам он все эти годы соблюдал целибат. Если судьба нам быть вместе, то жизнь все равно все расставит по местам.

В машине повисла тишина. Руки Марка обвивали мою талию под расстегнутым пальто, пока моя голова лежала на его плече. Это было не гнетущее, а такое правильное молчание. Я могла бы просидеть так до утра, но идиллию взорвала звонкая трель моего телефона.

— Да, папа… Ты уже дома… А мы все еще едем… Нет, ничего не случилось, у меня разболелась голова, и мы заезжали в аптеку. Да. Конечно… Все в порядке, пап. Скоро буду.

— Надо ехать, малыш…

— Угу…

И мы продолжили сидеть и обниматься…

Глава 18

Я нехотя сползла с колен профессора обратно на пассажирское сидение. Ноги побаливали и покалывали от долгого сидения в неудобной позе. Приведя себя в надлежащий вид, мы вышли наружу немного подышать свежим воздухом, и заодно проветрить пропитанные запахом секса салон и собственные головы.

Дорога до дома по пустой ночной трассе заняла минут пятнадцать. И еще полчаса мы прощались, не в силах прекратить целоваться. Лицо, натертое щетиной, горело. Губы распухли и приобрели малиновый оттенок. А в глазах плескалось неподдельное счастье. Мне казалось, что мое тело легкое, как перышко. Хотелось обнимать весь мир, улыбаться и рисовать волшебных фей верхом на розовых единорогах.

Марк вышел из авто, чтобы проводить меня до ворот. Оказывается, это очень приятно, стоять прижатой к безжизненному металлу и впитывать тепло горячих профессорских рук, крепко сжимающих меня в объятиях. Обычные девчонки проходят через обнимашки у забора с понравившимся мальчиком еще лет в пятнадцать-шестнадцать, для меня же все было в новинку. И эти, казалось бы, пустяки и мелочи для взрослого человека откладывались в моей памяти, как одни из самых ярких, самых нежных и крайне важных событий.

Наверное, в голове каждой женщины бережно хранятся воспоминания о первой романтике. Трепет и волнение, вызванные присутствием самого первого важного мужчины (мальчика, парня), восторг и эйфория от того, что ОН сейчас рядом с тобой — держит за руку, улыбается, бережно обнимает… И волшебные искры фейерверков, в темноте за твоими закрывающимися глазами, лишь только его губы прикасаются к твоим.

Это магия.

Магия первой чистой любви.

— Ну что, моя маленькая страстная девственница, пора возвращать тебя в отчий дом. Папа наверняка волнуется.

— Волнуется… — эхом согласилась я и кивнула.

— В понедельник консультация. Будь готова пересдать свой доклад.

— Хорошо, профессор…

— Все, малыш, беги, здесь очень холодно. Не хочу, чтобы ты болела.

— Что, даже не попросишь мой телефончик?

— Нет, Вика. Это ни к чему. Все, беги! — Марк спешно чмокнул меня в нос, открыл железную калитку и, не обращая внимания на настороженный взгляд охранника, мягко протолкнул вовнутрь мое одеревеневшее тело.

Хорошее настроение и волшебство вечера вмиг растворились вместе с железным лязгом захлопнувшейся вслед за мной калитки и тихим шорохом покрышек, отъехавшего автомобиля Горского.

Мое тело вмиг покрылось инеем изнутри и снаружи. На негнущихся ногах я преодолела путь до дома, впав в эмоциональную кому. «Это ни к чему» — фраза, сравнимая с поцелуем Дементора, высосала из меня разом все силы, оставив внутри лишь черную дыру. Не попросил мой номер. Он не хочет, чтобы и я знала его номер телефона? Боится, что стану названивать и заваливать сообщениями? Или между нами все настолько несерьезно и кратковременно, что забивать новый контакт в телефонной книге попросту лень? Шестьдесят секунд, прошедшие с нашего расставания, показались вечностью.

Бульк…

Сигнал входящего сообщения вернул меня в реальность.

Номер неизвестный.