Мягко светились угольки, и в их слабом светеЯ внимательно оглядывал комнату, ее вид мне был дорог,Жена уснула, ее рука лежала на моей груди,Моя дочь тоже рядом со мной – спящий ангел,За окном падал снег, укрывая все белым одеялом,Двор обретал зимнее очарование,Огни рождественской елкиДовершали магическую картину праздника,Мои веки отяжелели, дыхание стало глубоким,В безопасности, окруженный любовью, я уснул,Или мне так показалось,Итак, я дремал, и, вероятно, мне снился сон,Звук был негромким и раздался не рядом со мной,Но я открыл глаза, когда он коснулся моих ушей,Возможно, чей-то кашель, не знаю точно,Потом я отчетливо услышал, как кто-то шагает по снегу за окном,Мне стало страшно, я весь обратился в слухИ подкрался к двери, увидев кого-то возле нее,В холоде и темноте ночиСтоял человек, в его взгляде читалась усталость и твердость,Солдат, недоумевал я, лет двадцати,Возможно, морской пехотинец. Он ежился на холоде,Один в темноте. Он взглянул на меня и улыбнулся,Стоял и смотрел на меня, жену и дочку.«Что ты здесь делаешь? – спросил я без страха. —Сейчас же входи, не то замерзнешь,Снимай свой ранец, отряхни снег с рукава,Ты вернулся домой к самому Рождеству»,В тот же момент я увидел, что он смотритНа окно, в котором отражалось пламя домашнего очага,Он вздохнул и сказал: «Все в порядке,Стоять здесь – мой выбор. Я стою здесь каждую ночь,Это мой долг – стоять на линии,Которая отделяет тебя от мрачных времен,Никто не должен спрашивать меня, просить или умолять,Я горжусь тем, что стою здесь, как раньше стоял мой отец,Мой Грэмпс умер накануне Рождества,Отец стоял в дозоре в джунглях Вьетнама,Сейчас моя очередь, и поэтому я здесь,Я редко вижу своего сына,Но жена присылает мне фото, у него ее улыбка»,Он нагнулся и что-то бережно вытащил из ранца,Красное, белое, синее… Американский флаг.«Я могу вытерпеть холод и одиночество,Я далеко от моей семьи и дома,Я могу стоять на посту и в дождь и в снег,Я могу спать в окопе и мало есть,Я могу нести груз, который другим не под силуИ отдать свою жизнь вместе с сестрами и братьями,Которые стоят на своих постах,Чтобы этот флаг никогда не был сброшен,А ты иди в дом, тебе нечего бояться,Твои близкие ждут тебя, у вас все хорошо».«Но что мне сделать для тебя? – спросил я. —Может быть, тебе дать денег или приготовить еду?Что бы я ни сделал, этого будет слишком малоЗа твой подвиг, который ты совершаешь вдали от дома»,На глазах солдата выступили слезы, но в них не было сожаления.«Просто говори нам, что мы дороги тебе, и не забывайБороться за наши права, когда мы далеко,Неси свою вахту, какой бы долгой она ни была,Чтобы, вернувшись домой мертвыми или живыми,Мы знали: ты помнишь, что мы сражались и проливали кровь,Этой платы будет достаточно,Мы важны для тебя, а ты важен для нас».Майкл Маркс, Рождество, 2000