С этим я справлюсь

В конце концов, я как-то справилась. Большую часть забот, как обычно, взяла на себя миссис Ленард. В последний момент, когда в дверь уже кто-то звонил, заело молнию на моем платье; обращаться к Марку за помощью я не хотела, поэтому пришлось, отчаянно извиваясь, вылезать из полузастегнутого платья, тянуть молнию вверх и забираться в него тем же манером. И суп оказался пересолен, и камин в гостиной дымил.

Принимать у себя родственников Марка – ещё куда ни шло, но ещё и Роумэн… Мне пришлось впервые разыгрывать хозяйку перед знатными родственниками и одновременно бдительно следить за ним.

Правда, когда дошло до виски со льдом, доктор Роумэн уже не казался таким страшным. Я ожидала увидеть настоящего Дракулу и даже отлегло от сердца, когда вошел лысеющий мужчина с усталым лицом, в поношенном коричневом костюме. Говорил он о своих детях, об отпуске, проведенном за границей, о своей диете, и говорил не для отвода глаз, а так, словно только это его и интересовало. Раз пять за вечер мы с ним разговаривали, и, похоже, я не вызывала у него никакого особого любопытства. Казалось, он просто выбрался из дому ради хорошего ужина – и только, а ел он и правда с аппетитом.

Если бы мне действительно был нужен всепонимающий исповедник, конечно, Роумэна в расчет брать не следовало. Но посещать его, выполняя свою часть уговора с Марком, казалось мне вполне приемлемым.

Я вновь испытала невольную симпатию к миссис Ротлэнд, несмотря на то, что она была матерью Марка. Оставаясь доброй и приветливой, она относилась ко мне без малейшего покровительства, и хотя в ней безошибочно угадывалась порода, держалась она без той ужасной церемонности и чопорности, которые отличают пожилых женщин её круга. Зато миссис Ньютон-Смит была полной её противоположностью, и мне пришлось выдержать суровое испытание, когда я повела их наверх привести себя в порядок. Боже, как я была рада, что закончила в свое время курсы правильной речи, хотя это, пожалуй, делало меня самой фальшивой из нас троих.

Когда мы опять спустились вниз, Марк рассказывал о моем скакуне, и оказалось, что Рекс помешан на лошадях и немедленно хочет все знать о Фьюри. История о том, как я купила его на торгах и держала на ферме в Глостершире оказалась очень к месту – это ставило меня в один ряд с ними. Оказалось, что Рекс регулярно охотится – Боже мой, каких же размеров должна быть лошадь, чтобы нести его на себе – а поскольку это всего в восемнадцати милях от нашего дома, он пригласил и нас с Марком. Я из любезности согласилась, подумав, что найду потом предлог отказаться, потому что никогда не охотилась и не люблю этого.

Когда последние гости ушли, Марк сказал:

– Совсем неплохо, Марни.

– Неплохо? – переспросила я, выискивая в его голосе нотки сарказма.

– Да. Думаю, лучше быть не могло. Как тебе?

– Я боялась до смерти.

– Никто этого не заметил.

– Нужно почистить дымоход, – сказала я, вороша угли в камине.

– Знаешь, – заметил Марк, – званые ужины Этель никогда не удавались Я рад, что у тебя получилось.

Я выпрямилась, испугавшись на миг, что он собирается меня обнять. Отойдя подальше, я спросила:

– Доктор Роумэн что-нибудь говорил?

Марк был слишком проницателен, чтобы не заметить моего маневра; лицо его погасло.

– Он назначил встречу на вторник в два часа.

– И только?

– Да. Пойдешь?

– Еще не решила.

– Он предлагает пять-шесть недель для подготовки. К тому времени он уже сможет сказать, сумеет помочь или нет.

Я поправила фото Этель на фортепиано. Хоть мне и не нужен её муж, приятно все же знать, что отнюдь не во всем она была идеальна.

– Как насчет акций? – поинтересовалась я. – Удалось тебе убедить Рекса с матерью не продавать свою долю?

– Я убедил их пока подождать. Думаю, если они все же решатся, придется купить самому. Тогда нужно брать большой кредит в банке, учитывая нынешние взвинченные цены.

– Ты говоришь, акции растут в цене. Почему? Ведь прошлый год вы свели с убытками?

– Мы потерпели убытки в позапрошлом году. По новым расчетам просматривается довольно приличная прибыль. Просто стоимость всех наших фондов, помещений и имущества сильно занижена – вот в чем дело. Продается лишь небольшая часть акций, попавших на рынок.

И я вспомнила про те письма, которые однажды тайком прочитала у Холбрука.

Когда в субботу вечером я пришла к Терри, играла все та же музыка, но я никого не знала, кроме Макдональдсов.

– Что же вы, дорогая, так надолго пропали? – рассеянно спросила Гейл, потрепав свою по-мальчишески стриженную голову.

Алистер только поднял брови, выглядывая из-за нагромождения бутылок и бутербродов. Терри представил мне остальных. Их было шестеро, компания весьма разношерстная. Еврей-кинорежиссер с такой разочарованной миной, словно он перечислил все буквы алфавита и не нашел нужной; две плотные женщины средних лет с лицами, которые казались очень старыми, потому что им хотелось выглядеть молодо. И ещё трое мужчин, у которых была масса денег, это сразу бросалось в глаза.