С Евангелием в руках

Эти различия, в сущности, внешние; но отличаются друг от друга святые не только внешне. Если задача святого заключается в том, чтобы реализовать своей жизнью евангельское блаженство, то один раскрывается в первую очередь как «плачущий» («Блаженны плачущие, ибо они утешатся»), другой – как «чистый сердцем», третий – как «миротворец». Это, однако, не означает, что миротворец не раскрывается как молитвенник, а «чистый сердцем» не может быть одновременно «изгнанным правды ради». Тем не менее, в жизни каждого святого тот или другой евангельский текст, какая-то одна фраза или тема становится доминантой. Так, читая о Серафиме Саровском, непременно вспоминаешь, как молится Иисус: «Взошел Он на гору помолиться, и пробыл всю ночь в молитве к Богу» (Лк 6: 12). Читаешь о Златоусте или о Димитрии Ростовском, и перед глазами встают следующие тексты: «Иисус, выйдя, увидел множество народа, и сжалился над ними, потому что они были, как овцы, не имущие пастыря; и начал учить их много» (Мк 6: 34), или: «И ходил Иисус по всей Галилее, уча в синагогах их, и проповедуя Евангелие Царствия» (Мф 4: 23). Вся, от начала до конца, жизнь Тихона Задонского теснейшим образом связана с тем, как на Иисуса надевают багряницу и, сплетши венец из терна, возлагают Ему на голову, насмехаются над Ним и плюют на Него и, взяв трость, бьют Его по голове (см. Мф 27: 28–30). Тихон – образованнейший и, быть может, самый глубокий (причем до сих пор не оцененный) в отечественной культуре мыслитель эпохи Екатерины II, к тому же епископ, но над ним смеются монахи, помещик из соседнего имения избивает святого, а игумен бьет его по щекам (ср. Ин 18: 22)! Ученик преподобного Сергия Кирилл Белозерский обладает особым даром слёз («Блаженны плачущие, ибо они утешатся») и т. д.

А сам Сергий? Что отличает его подвиг, его подражание Христу? Вот факты. Юноша Варфоломей[16] испрашивает у отца благословения начать иноческую жизнь, а тот просит его повременить с уходом в монастырь и остаться дома: «Поухаживай за нами немного, и когда нас, родителей твоих, проводишь до гроба, тогда сможешь и свой замысел осуществить». В ответ «юноша с радостью обещает ухаживать за ними до конца их жизни… Так жил, прислуживая и угождая родителям своим всей душой и от чистого сердца». Устроив монастырь, он «не хотел быть поставленным в священники или игуменство принять… без лености братии как купленный раб служил: и дрова для всех, как было сказано, колол, и толок зерно, и жерновами молол, и хлеб пек, и еду варил, и остальную пищу, нужную братии, готовил; обувь и одежду он кроил и шил; и из источника, бывшего там, воду в двух ведрах черпал и на своих плечах в гору носил и каждому у кельи ставил». Монахи убеждают его стать игуменом, но Сергий многократно отказывается. Наконец, он вместе с двумя старцами отправляется к епископу для рукоположения, однако и там отказывается, говорит о своем недостоинстве и умоляет святителя дать его монахам другого игумена.

В дальнейшем, уже будучи игуменом, он сам печет просфоры, толчет и мелет пшеницу, просеивает муку, тесто месит и квасит. Сам варит кутью и делает свечи. Он, как говорит Епифаний Премудрый, «ниже всех себя ставил… и на работу раньше всех шел, и на церковном пении раньше всех был». Когда у кого-то из братии нашлось плохое, некрасивое и линялое сукно и семеро монахов отказались шить из него одежду, Сергий именно из него сделал себе рясу, которую и носил, пока та не разорвалась. Крестьянин, много слышавший о Сергии и его святости, обнаружил его в огороде «в бедной одежде, весьма рваной и залатанной, в поте лица трудящегося». Наконец, когда митрополит Алексий попросил святого стать его преемником на митрополичьей кафедре, Сергий отказался. Он повторил свой отказ уже после смерти Алексия.

С самого начала своих трудов Сергий видит свой пот, свой труд, свое дело и детище. У него есть четкое представление о том, какой должна быть будущая лавра, и не только она, но и другие монастыри, создаваемые им самим и его учениками. Ясно, что он осознает себя игуменом земли русской и большим среди братии. Он, выражаясь языком XX века, несомненный лидер, но именно поэтому Сергий боится какой бы то ни было должности, заняв которую, он стал бы лидером по чисто формальным причинам.