С Евангелием

Я с жизнью в раздоре, но ты не подумай,
Что с нею поспоря, ее не люблю я?
Люблю я жизнь с верой, такою, чтоб грела,
И ночь была б белой для всякого дела.
Но если б вы взяли не полную меру,
А только крупицу, зерно моей веры, —
Тогда б закричал я, сраженный потерей,
Завыл бы я, раненный в сердце пантерой.
Что мне в этой жизни осталось тогда бы?
Я был бы вконец уничтожен, ограблен.
Сказать ли яснее, сказать ли вернее?
Я был бы всех нищих на свете беднее!
В небесное счастье хотите, быть может,
Вы светлую веру во мне уничтожить?
Убить мою веру, быть может, вам надо
В грядущую жизнь и грядущее благо?
Вы пулей убить мою веру хотите?
Но нет! Так не выйдет, вы лучше уйдите!
Она за бронею в груди моей скрыта,
И пуля такая еще не отлита!
Ту пулю, что эту броню бы пробила,
Во всем мире темная сила еще не отлила!
ЕЩЕ НЕ ОТЛИЛА! (Н.В.)

ПЯДЬ СВЯТОЙ ЗЕМЛИ

…Воля Божия есть освящение ваше, чтобы вы воздерживались, от блуда. Чтобы каждый из вас умел соблюдать свой сосуд в святости и чести (1 Фес. 4, 3–4).

Древние святые места, овеянные слезами подвижников, их трудами, потом и молитвами, навечно хранят в себе сокровища благодати Божией. Если даже они находятся в запустении и разорены до основания, все равно в недрах этих святых мест горит неугасающий огонь любви Божией и огонь священного праведного гнева… Когда в Киево-Печерской обители игуменом был строитель Елисей, в одном месте стали копать могилу. Вдруг землекопы остановились в недоумении, что делать дальше: копать или не надо. В глубине земли лежал дубовый гроб. Игумен распорядился вскрыть его. И что же там было? В гробу лежала спящая девушка. Ей было не более 16-ти лет. Она будто вот-вот сладко заснула. Девственный, даже детский ее лик сиял скромной улыбкой непорочности. На розовых ланитах, казалось, играл румянец. Детские уста хранили молчание. Это главное, что привело людей в изумление и страх. А второе — это то, что девушка была одета в драгоценную, шелковую и золотую одежду. На шее почившей были золотые гривны, на руках — золотые запястья и драгоценные перстни. На голове — золотой венец, украшенный драгоценными камнями. Тело святой девицы лежало около церковной стены головой на юг, а ногами — на север. Над ракой был положен камень, на котором был изображен герб князей Ольшанских. На самой же раке была прибита золоченная дощечка с надписью: “Иулиания, княжна Ольшанская. Дочь Г.О. князя, скончавшаяся девой шестнадцати лет от рождения”. Все одежды на святой казались новыми. Но когда прикоснулись к ним, они рассыпались в прах. Святые мощи были облачены в новые одежды и положены в новую раку при большой печерской церкви. В лавре был настоятелем архимандрит Елисей.

Однажды приходит в церковь неизвестный человек и просит, чтобы ему открыли раку святой Иулиании, якобы для поклонения. Екклесиарх Ливерий открыл раку, и тот приложился к святым мощам. При этом он незаметно похитил золотой перстень с пальца святой Иулиании. Когда святотатец стал выходить из церкви, он неожиданно упал на камни и умер. Чтобы выяснить причину смерти, его стали раздевать, и нашли за пазухой похищенный перстень. Оказалось, что это был еретик, арианин, по имени Василий, захотевший надсмеяться над святыми мощами непорочной девицы Иулиании, но был жестоко наказан праведным судом Божиим.

Это только пядь святой земли, хранящей в себе сокровища благодати Божией, любви и мщения. А сколько этой святой земли мы теперь попираем нашими грязными ногами!

В ЯЗЫЧЕСКИХ ДЕБРЯХ

…пленяем всякое помышление в послушание Христу (2 Кор. 10, 5).