«С французской книжкою в руках…». Статьи об истории литературы и практике перевода

Одним из гостей, скорее всего, был упоминавшийся Александр Норов, брат которого Авраам (тоже знакомец Тургенева) в 1834–1835 годах предпринял поездку на Восток и в Иерусалим, отчасти следуя маршруту Андрея Муравьева. В таком случае речь могла зайти о книге Муравьева «Путешествие по Святым местам» (СПб., 1830. Ч. 1–2), в 1835 году вышедшей третьим изданием. Не менее вероятна «болтовня» о другой книге Муравьева, в самом широком контексте соотносившейся с проблематикой ФП-1, – «Письма о богослужении восточной церкви» (СПб., 1836)[135].

Разговор же со Свербеевым рискнем поставить в связь с новостью, ставшей известной утром 27 октября: в Московском цензурном комитете было «получено высочайшее повеление о запрещении Телескопа и вызове в С[анкт]-П[етер]б[ург] цензора Болдырева» [Снегирев 1904: 236].

28 октября – день отдохновения от политических споров. Днем Тургенев читал газету La France, откуда выписал пассаж, сопоставляющий христианские интенции Шатобриана и Фенелона (см.: № 316. Л. 57 об.); вечером «любезничал у красавицы Киреевой» [ОА: 3, 343] (см. пояснение к записи от 19 октября).

29 октября с самого утра Тургенев поехал в университет, где встретил профессора Степана Шевырева, с которым говорил о Чаадаеве и Надеждине (см.: № 316. Л. 58).

Оттуда к Сверб[еево]й, сидел с ней с час, болтал о многом. Дал Клименке для Болдырева два письмеца: Жук[овско]му в Ц[арское] Село и К[нязю] Вяз[емскому] в П[етер]бург. <…> Читал письмо Архимандрита о Чад[аеве]. Безграмотный монах умничает (Там же).

Степан Клименков – субинспектор Московского университета в 1836 году. В переданном через него и Болдырева[136] письме Жуковскому Тургенев описывает свои хозяйственные обстоятельства (см.: [Turgenev, Žukovskij 2019: 285–287]). В письме же Вяземскому от 29 октября 1836 года есть краткое сообщение: «Ректор-цензор едет явиться к государю. Все возражения [на ФП-1] запрещены» [ОА: 3, 343] (ср. запись от 20 октября). Как раз 29 октября статья, приготовленная для «Московского наблюдателя» (см. запись от 16 октября), была запрещена цензором Д. М. Перевощиковым (см.: [Сапов, Сапова 1995: 90]). Что же касается некоего архимандрита, которого столь нелестно характеризует Тургенев, то его личность установить мы не смогли.

В тот же день, 29 октября, исполняя предписание графа Бенкендорфа от 23 октября, начальник Московского округа жандармов генерал Степан Перфильев командировал жандармского подполковника Бегичева и старшего московского полицмейстера Никиты Брянчанинова произвести обыск в доме Чаадаева и «самым негласным образом» изъять находившиеся там бумаги [Лемке 1908: 414; Чаадаев 2010: 826].

Очевидно, одним из первых узнал об этом Михаил Орлов и, предполагая, что Чаадаев не успел дописать письмо от его имени (см. выше сообщение Тургенева Вяземскому от 24 октября), пошел ва-банк. Мы располагаем черновиком послания опального генерала графу Бенкендорфу, которое приводим, воспроизводя зачеркнутые фрагменты в квадратных скобках: