С горячим приветом от Фёклы

Вместо приветствия она сказала: «Да!» – а потом шаркнула башмаком и как взвыла: «За мно-о-ой!»

И мы все сразу за ней побежали. Вот что значит командный дух!

Я пока бежал, крутил головой, чтобы получше всё рассмотреть. Вообще, конечно, никакой это был не лагерь, а настоящий город. Только в лесу. Большие корпуса, дорожки, даже кафе. У меня снова в животе заурчало.

– Тут еще стадион есть, – пропыхтел бежавший рядом Яшка. – И теннисный корт. И пруд, там, за столовкой.

– Уф-ф… пф-ф-ф, – пропыхтел я с энтузиазмом. Ну так, чтобы он ощутил мой восторг.

– И сад еще, – вспомнил Яшка. – Там яблоки – во!

Он изобразил что-то похожее на баскетбольный мяч. Я прямо засомневался, что там за яблоки такие. Может, радиоактивные?

– Яблоки обалденные, – заверил Яшка. – Они, правда, только в августе. Но мы же здесь до конца. Так что успеваем!

– До какого еще конца? – Я вытер мокрый лоб. Ирмандрейна, конечно, неслась как сумасшедшая.

– До какого! – прыснул Яшка. – До победного!

И я понял, что мы здесь – на всё лето.

Ирмандрейна наконец остановилась.

– Итак, мы на месте! – торжественно провозгласила она и сверкнула очками. Вот один в один – кобра!

«Странно, как я их сразу не заметил. Или она уже на бегу застеклилась?»

– Ну, кто из вас самый храбрый? – завела Ирмандрейна с такой зловещей улыбочкой, что все тут же испуганно потупились. Я, конечно, далеко не трус, но тоже отвел глаза в сторону. И сразу почувствовал, как у меня загорелась щека. Это Ирмандрейна прожгла в ней дыру своими очками.

В общем, я как знал. Она меня сразу выделила! И такая:

– Вот ты, который с ушками! Подойди сюда, пожалуйста.

Все, конечно, грохнулись от смеха:

– C ушками! Ха-ха-ха!

А я посмотрел на нее чуть ли не с ненавистью. Вот зачем так человека позорить? Но подошел, ясное дело.

– Тебя как зовут? – тут же залебезила Ирма.

«Вот змея!»

– Сева, – пробасил я. – Степнов.

Ирмандрейна прямо умилилась.

– Замечательно, Сева Степнов. Будешь моей правой рукой.

Я, честно, чуть не умер от смеха.

«Еще чего. Размечталась!»

Но потом посмотрел по сторонам и сразу сник. А куда бежать-то? В лес, к ее сородичам?

Пришлось кивнуть.

– Значит, так! – с ликующим видом объявила Ирма. – Сейчас мы с тобой будем жильцов расселять.

И тут же меня за руку – хвать. Поняла, видно, что я на низком старте.

– Вот тебе списки. Читай громко и выразительно фамилию и номер комнаты. Ясно?

Я сказал «ясно» и чуть ли не вырвал эти списки у нее из рук. Могла бы уже в таком возрасте и сама читать научиться.

– Комната № 1: Кляузе, Микуленко, Кретилин, Степнов.

– Кляузе! Я! – Гнусик вырвался с чемоданом вперед.

– Я! – завопил Яшка и тут же припустил следом.

– Не поняла? – Ирма спустила очки на нос. – Вас что, двое – Кляузе?

– Да нет же, – хихикнул Яшка. – Я – в смысле следующий. Микуленко.

Ирма недовольно цокнула.

А я на всякий случай отодвинулся от нее подальше и сказал:

– Следующий?!

– Кретилин, есть! – пробасил Ржавый.

«Кретинин», – мысленно исправил я и самодовольно ухмыльнулся. Оказывается, даже в такой сомнительной должности можно найти свои плюсы. Минус был только в том, что следующим по списку шел Степнов. То есть я. А значит, мы с Кретининым снова очутились в одной комнате.

Глава 7

Столовая в лагере оказалась просто огромной. И при этом все столики были заняты. Я сидел за своим и гадал, сколько же здесь работает поваров. Сто, тысяча? Или один многорукий монстр, который и жарит, и варит, и месит тесто одновременно, чтобы прокормить такую прорву орущих детей. А тех, кто орет громче всех, он незаметно утаскивает в подсобку и крошит вместе с луком на салат.

Я свой сразу в сторону отставил, а вот блинчики съел. Вкуснющие! Сами тоненькие, а начинка прямо вываливается.

Мне такие Фёкла пекла. И всегда по воскресеньям. Это был наш с ней блинный день. Вечером в субботу я специально ложился спать пораньше, чтобы блинный день наступил поскорее. И, засыпая, уже представлял его запах – теплый, масляный. Во сне я заворачивался в одеяло, как в блин, и дышал носом, гоняя туда-сюда сладкие сны. А проснувшись, тут же бежал на кухню – узнать, пришел ли он. И он, конечно, был там, вместе с Фёклой и горкой желтых кружков на тарелке. Он ни разу меня не подвел. Может, поэтому я рос таким счастливым?

Может, поэтому я теперь такой несчастный? Из-за того, что вырос? Или потому, что cегодня среда? А значит, блинный день – ненастоящий. Они теперь все были ненастоящими, эти дни, в которых я жил без Фёклы.

– Ты чего не ешь? – спросил Яшка, таращась на мой салат. – На диете?

– Ага, – сказал я. – Хочешь, доедай.

Он схватил тарелку и чуть ли не съел ее вместе с салатом. Редкий человек этот Яшка. Даже лук ест, не говоря уже о других ингредиентах. «Мало ли что там у монстра с фантазией?»

– Ешь лук, говорят тебе! – велела Фёкла и постучала мне по голове. Только изнутри. – Ты и так доходяга. А без витаминов от тебя вообще ничего не останется.

– Замолчи. – Я отмахнулся от нее и стал смотреть на Майку.

«Елисеева. Ничего так, ей идет».