С горячим приветом от Фёклы

– Его в интернат прямо из больницы привезли, – просипел Ржавый. – Синего! Он там несколько недель лежал и всё равно приехал весь в синяках – так она его колотила. А потом еще и клей в рот налила, чтобы не кричал. Думала, склеит, а он чуть не задохнулся. Хорошо, что соседи услышали, милицию вызвали.

«Так не бывает, – сказал я себе. – Это всё выдумки».

Я вглядывался рыжему в лицо. Всё думал, вот сейчас, в последний момент, он не удержится и заржет или сделает еще что-нибудь мерзкое. Это же Ржавый – гад и врун, а Гнусику просто приснилось плохое. На самом деле его мама была учительницей, а потом просто умерла, как моя Фёкла.

Но он не заржал. Он просто сидел и смотрел, как больной и уставший кот. Помню, у нас один такой жил в подвале. Мы кормили его всем двором, пока баба Шура не вызвала службу отлова. Они приехали и забрали его с концами. Тоже, кстати, в учреждение.

Нет, Ржавый точно не врал. Это просто я – дурачок. Думал, в жизни нет ничего страшнее интерната. А оказывается, что-то есть. И это что-то – чей-то дом.

«А ты думал, один такой – несчастный?» – фыркнул Ржавый. Но не вслух, а так, всем своим видом.

Если честно, именно так я и думал. До этого момента.

– У Майки вон тоже мамаша с притона, – сказал я. Сам не знаю, чего я вообще про нее вспомнил.

– И не только у Майки, – пожал плечами рыжий.

«Неужели и его тоже?»

У меня прямо ладони вспотели от этой догадки. Теперь понятно, почему он такой вредный. Я посмотрел на него с сочувствием, вдруг он сейчас заплачет? Ну а я что – не человек, что ли? Я ему сразу все обиды прощу. Раз у него так жизнь сложилась.

Но Ржавый вдруг встал и пошел куда-то. Нормально так, да?

– Ты куда? – Я натурально опешил.

– Спать! – рявкнул он.

«С другой стороны… – подумал я обиженно. – Маечка вон тоже в притоне росла. И ничего – хорошая выросла. А этот же… Ну гад гадом».

Я плюнул на землю, точно как Ржавый, и пошел следом за ним в корпус.

«Почему вообще так получается, что я всё время хожу за ним следом?»

Глава 8

Утром меня разбудила громкая музыка за окном.

«Я крокодил, крокожу и буду крокодить», – сифонил противный голос.

Я тут же подскочил и стал одеваться, будто у меня там пожар нетушеный.

– Что ты шорхаешься? – пробубнил Ржавый из своего угла. – Дай поспать людям.

Но я не обратил на него внимания. Я во все глаза смотрел на Гнусика, который сидел на кровати и, тыча в меня пальцем, хихикал, как последний сумасшедший. Ну тот, который из могикан.

«Всё понятно! – подумал я с ужасом. – У него просто очередной приступ намечается».

В комнату ворвался Яшка. Наверное, за медсестрой бегал.

– Чего сидим? – закричал он с порога. – Там сейчас зарядка начнется.

Нормально, да? У Гнусика сейчас приступ начнется, а он о какой-то зарядке талдычит.

Но Гнусик вдруг слез с кровати и пошагал к дверям как ни в чём не бывало. И такой мне:

– Рот закрой! А то муха влетит.

У меня и правда челюсть чуть ли не до земли отвалилась. Я-то думал, Гнусика теперь в лазарет заберут, на лечение. И даже навоображал, как мы с Яшкой будем его навещать и жертвовать свои бананы с полдника. А еще, если получится, я уговорю Маечку, и она придет вместе с нами – сыграет Гнусику что-нибудь веселое, чтобы он поправлялся скорее. А он, оказывается, уже и так поправился и даже на зарядку пошел.

В общем, я так изумился, что даже переодеться забыл. Вскочил и побежал как есть – в пижаме и с невымытыми сухарями в глазах.

* * *

Я думал, зарядка будет возле корпуса. А оказалось, что на футбольном поле. Оно мне сразу показалось знакомым. Круглое и широкое – прямо как наш школьный стадион. Только раза в два больше, и вместо редкого забора – сплошной дремучий лес.

Я старался не смотреть на деревья. Вдруг там какой медведь прячется? Ну или лоси? Услышали позывные нашего физрука и решили размяться.

– Живей, живей! – подгонял он нас. – Ползете, как гусеницы!

А лоси, как сумасшедшие, стучали копытами и из последних сил думали:

«Вот что за человек этот физрук? Прямо зверь какой-то!»

Физрук у нас был тот еще! Эдуард Геннадьевич. Я стоял в последнем ряду и размахивал руками, как он велел, но без удовольствия.

Вообще, я сразу понял, что физрук Эдуард Геннадьевич – только на словах такой. А на самом деле он другой, с хвостиком на затылке. Этакая балерина в трико. С редким именем Эдик.

– Раз-два, раз-два! – У него и голос был странным, девчоночьим. Наверное, поэтому и зарядка у нас не клеилась. Тут же подход должен быть как в армии. Железная дисциплина. А какая у девчонок дисциплина? Одни только хиханьки да хаханьки.