С графом Мирбахом в Москве: Дневниковые записи и документы за период с 19 апр. по 24 авг. 1918 г.

правительство руководствовалось двумя соображениями. С одной стороны, наши левые партии расценили бы такой шаг как вмешательство во внутренние дела России и поддержку реакции, с другой — не было уверенности, что если с выдачей царя согласятся, то ей воспрепятствует покушение на царя и его убийство, которое произойдет, естественно, «против воли и к большому сожалению правительства Советов», определенные попытки оказания содействия царской фамилии дипломатическим путем вообще–то предпринимались.

Вчера вечером пришло сообщение, что Ярославль капитулировал. Одновременно правительство пожаловалось на поведение немецкой комиссии попечения военнопленных. При этом утверждается, что немцы взяли восставших «белых» под свою защиту, захватили власть в городе и обвиняются в том, что как не признавшие «законное» правительство советов они нарушили свой нейтралитет и экстерриториальность, для проверки обстоятельств, о которых было сообщено, конечно же односторонне, сегодня ночью спецпоездом выехали Радек и немецкий лейтенант Гербер, в совершенстве владеющий русским языком.

Победа по всей линии, включая Ярославль, над внутренним врагом, придаст правительству новые силы. За последние две недели нашло подтверждение представление о том, что только поддержка извне может вызвать перелом в ходе событий. Контрреволюция способна свергнуть коммунистов только в том случае, если будет единство всех их противников. Спорят вокруг горящего дома и дают ему разрушиться, так как не могут договориться о способах его тушения. Здесь мог бы помочь только диктатор, поддерживаемый внешней силой, он не должен зависеть от партии, его девизом должно стать; «Установление порядка и права, а все остальное решается конституционным собранием под защитой диктатуры, за которой сохраняется исполнительная власть». Наша позиция о необходимости отступиться от большевиков не находит поддержки у министерства иностранных дел на Вильгельмштрассе. Нами было предложено перевести миссию в Петербург или Смоленск, чтобы, как нейтральные государства и Антанта, иметь контакт с Россией, но в то же время показать ей, что 6 июля не оставлено без последствий. О том, что следует покинуть Россию, нет и речи, это и не желательно, поскольку мы не хотим, чтобы создалось впечатление, будто мы пытаемся избежать какой–то опасности.

В качестве нового посланника должен прибыть государственный министр Гельферих¹⁸. Выбор личности такого ранга и такого политического значения говорит о том, что наше правительство не верит в возможность разрыва отношений или даже не предполагает возможности хотя бы ослабления отношений, дабы не нанести урон авторитету Германии. Мы, солдаты, здесь в Москве полагаем, что министерство иностранных дел тихонько радуется мертвым параграфам, появлению Дополнительных договоров, составляемых его превосходительством Криге вместе с Иоффе и Красиным, и при этом совершенно забывает, что здесь авторитет германской империи находится в опасности, что все мы, находящиеся здесь, расцениваем это как бесполезную бумажную работу. Какое значение могут иметь форпосты и патрулирование, если находящийся в тылу руководитель не считается с их донесениями или если он ценит выше сведения вражеского агента? Неизгладимое впечатление произвела на меня недавно записка министерства иностранных дел, в которой говорится, что с мнением дипломатической миссии нельзя согласиться, поскольку большевистский посланник, господин Иоффе, придерживается иного мнения.

Так называемый «Гамбургский бюллетень», в котором сообщается о реорганизации нашей службы иностранных дел, прав прежде всего в том, что наши дипломаты должны набираться из различных сфер государственной службы. Чем больше число претендентов на освобождающиеся посты, а позднее — для з анимация более высоких постов, тем строже отбор и тем больше вероятность, что, несмотря на возможность ошибок, наверху останутся действительно достойные люди. Само по себе отношение численности атташе и советников миссии к более высоким постам министерства иностранных дел таково, что о настоящем выборе, например, в том виде, как это делается в армии для генерального штаба, не может быть и речи. Преобразование политики, ее все большая переориентация на экономическое соперничество и все большая направленность дипломатии на то, чтобы представлять народы и их экономические интересы, а не быть связующим звеном между дворами, требуют другой и более широкой подготовительной базы.

1 8

Карл Гельферих (1872–1924) - государственный деятель, дипломат, экономист Его труд о деньгах часто упоминается