С именем ветра (СИ)

Когда гостиная была исследована, а Шейн из кухни так и не вышел, взгляд Миры упал на закрытую дверь. Любопытство взяло верх, она заглянула внутрь. Это оказалась спальня, в которой царил такой же хаос, как и в гостиной. Одеяло на большой кровати было скомкано, на подоконнике умирал цветок в горшке, гардероб был открыт, и было такое чувство, что вещи в него запихнули и подтолкнули ногой. Возле кровати стояла тумба, вся заваленная книгами и именно она привлекла особое внимание Мистраль. Среди двух столбиков книг лежала стопка белых листов формата А4. Подойдя ближе, Мира прочитала на верхнем листе слово «книга», и глаза её загорелись. Как там говорится в пословице? «Любопытство сгубило кошку»?

- Шейн, - позвала она, - что это?

- Ты о чём? – донеслось до неё из кухни.

- Белые листы в спальне, - уточнила Мира, но ответа ждать не стала. Рука сама потянулась и наугад перелистнула страницы.

«…Я шел по дорожке к дому, когда мое боковое зрение уловило что-то яркое. Свет. В доме по соседству горел свет. Не то, чтобы это было так уж важно. Но когда я получал ключи, хозяин невзначай сказал, что соседний дом пустует…»

- Что ты делаешь? – напряженно спросил Шейн, внезапно возникнув на пороге спальни.

- Это она? – посмотрела на него Мира, не выпуская из рук страницы.

- Это черновик. Не стоит его читать, - тихо проговорил Шейн, но Мистраль, казалось, его не услышала. Она снова наугад взяла стопку листов и перевернула.

«…Подросток в своей уже традиционной черной мешковатой одежде и бесформенной шапке метался по пляжу, пиная песок, подбирая камни и с яростью швыряя их в волны…»

Взгляд Миры уцепился за эти слова, руки замерли. Шейн стоял, боясь пошевелиться. Ему нужно было броситься вперед и вырвать эти страницы у неё из рук. Но он просто смотрел, как Эм меняется в лице и чувствовал, что его мир начинает рушиться.

Мистраль снова перевернула листы.

«…Она писала про детство девчонки сорванца, про шрам на затылке от падения с дерева. Писала про занятия музыкой и танцами в школе. И про волосы, которые не отрезала, потому что без них её бы чаще принимали за мальчика-подростка…»

«…Боковым зрением я видел, как она взяла телефон и стала набирать текст. Я ждал. Она протянула мобильник, и прочитанное ненадолго выбило меня из колеи.

«Мой парень изменял мне, потом попросил у меня «перерыв» и спустя пару месяцев женился на любовнице. И я потеряла дар речи. В прямом смысле»…»

Её рука начала дрожать.

- Шейн, что это? – тихо спросила она.

- Эм… - он с шумом выпустил воздух, – это не окончательный вариант.

- А в окончательном варианте это есть?

Он молчал.

- Шейн?

- Есть, - выдавил Шейн, запуская руку в волосы.

- Когда ты собирался мне сказать?

Снова молчание.

- Ты не собирался, да? – Мира потрясено села на кровать. – Ты всё это время следил за мной, записывал каждое моё слово и не собирался мне говорить?

- Эм, всё не так. Я не собирался записывать твои слова…

- Ты вытягивал из меня информацию, а потом уходил к себе и всё записывал! – голос Мистраль стал срываться на крик. – Я была интересным объектом исследования?!

- Не говори так, - Шейн сморщился, как от боли. – Я просто стал описывать Корнуолл, Монк-Бэй, свою жизнь… и сам не заметил, как моей соседке в этом рассказе стало уделяться всё больше места…

- И ты решил, почему бы не раскрутить эту историю? Это же так забавно! Непонятная девчонка, немая, прячется в корнуолльской деревушке!

- Эм, не надо…

Но Мира уже не могла остановить свои мысли. Они, как шестеренки, завертелись у неё в мозгу.

- Ты мне врал! Ты всё это время мне врал!

- Я тебе не врал! – голос Шейна тоже стал подниматься.

Мира встала напротив него и ткнула пальцем в книгу.

- А как это называется?

- Я просто не рассказывал тебе всего! По сути, это единственное, что я утаил!

- Ты утаил то единственное, что было по-настоящему важно! Ты пытаешься нажиться на моём несчастье! Тебя поджал твой издатель, ты увидел во мне интригу и стал рассматривать, как жука под микроскопом! А было ли у нас вообще что-то настоящее, или это всё твоя разведывательная кампания?