С каждым днем сильнее (ЛП)

Если у тебя переизбыток возможностей, ты чувствуешь, что управляешь целым миром, чувствуешь себя пупом земли. Ты чувствуешь, что можешь делать все, что захочешь и когда захочешь, и на самом деле делаешь это. Сколько раз я не давала закрываться целым ресторанам, чтобы пойти поужинать экстравагантными блюдами с родственниками и друзьями? Когда я снималась в сериалах, в моей гримерке на «Телевисе» был свой собственный спортзал. Такого не видели никогда прежде; спортзала не было даже у более известных и именитых актрис в истории мексиканского телевидения. У меня был холодильник, микроволновка, кровать, душ, словом, все, что было мне необходимо или что я просила. Мои героини, достигнув успеха, носили одежду от «Версаче», «Москино», «Дольче-Габана», «Чада». Многим может показаться, что я была безграничной сумасбродкой, но на самом деле я по полтора года безвылазно жила в павильонах съемочных студий, не имея времени даже поесть за их пределами и практически не видя солнечного света. У меня не было жизни, возможно, поэтому мне во всем потакали. У меня было особое меню, и специально для меня блюда готовили шеф-повара лучших столовых предприятий. Ежедневно мне приносили еду в гримерку, потому что у меня не оставалось сил даже на то, чтобы доползти до столовой. По сути, у меня всегда был один и тот же выбор: либо я трачу энергию, из последних сил плетясь в столовую, либо сохраняю ее на следующие двадцать четыре сцены, которые нам предстояло снять. Для того чтобы осуществить вселенскую мечту, которая вертелась в моей голове с детских лет, мне пришлось очень сильно перестроить свою жизнь.

Если я работала в Мехико, то иногда выходила поразвлечься с друзьями, но это было лишь в исключительных случаях. Например, когда наша сборная оказалась в полуфинале чемпионата мира по футболу, и вся столица собралась у Ангела (памятника Независимости), чтобы отпраздновать это событие. Мы все надели маски и смешались с тысячами болельщиков, праздновавших на улицах города… Мы даже купили баллончики с водой и приняли участие в потасовках с совершенно незнакомыми людьми, поливая друг друга водой. Эта проделка дала мне ощущение жизни; я кричала и веселилась, как любой другой горожанин, принимая участие в минутах национальной славы.

Но, на самом деле таких моментов было мало. Несмотря на все, что я имела, в действительности моя жизнь заключалась в работе, именно там я проводила почти все свое время. Да, я привыкла заходить в магазины одежды, которые закрывались для меня. Там я покупала себе последнюю коллекцию какого-нибудь модельера, привлекшую мое внимание. Мы отвозили покупки в гостиницу, и я проводила вечер, примеряя свою новую одежду. А почему бы и нет? Я рассматривала это как заслуженное вознаграждение за все эти часы, за все эти годы непосильно тяжелого труда. Это было сродни тому, когда ты все время сидишь на диете, но приходит воскресенье, и ты ешь кусок пиццы, шоколадное пирожное с кремом и молочно-клубничный коктейль с мороженым. Время от времени мне заказывали отдельный кабинет в каком-нибудь из моих любимых ресторанов после семнадцати часов работы на съемочной площадке «Телевисы». Все это создавало некий загадочный образ, вокруг которого вертелась масса слухов. Много говорилось о том, что со мной происходило, и что я делала, начиная с того, что мне, якобы, удалили три ребра. Так вот согласно этим слухам, хирург говорит, что эти ребра находятся в растворе формальдегида в его клинике, как награда за труды. И все в подобном духе, вплоть до моих нескончаемых списков всего необходимого. Мол, приходя на работу, я требую то белые свечи, то арабские цветы, то бутылки воды, привезенные с экзотических островов… словом, вещи, которые мне даже в голову никогда не приходили. Жаль, но люди ведутся на подобные бредни, слушая разные скандальные передачи, откуда и проистекают байки такого рода. И сейчас часто случается, что когда я разговариваю или как-то еще взаимодействую с незнакомыми людьми, они мне говорят, что никогда не думали, что я настолько обычная и, если можно так выразиться, натуральная женщина. Они удивлены тем, какая я на самом деле, поскольку после прочтения каких-то статеек в желтой прессе, рассказывающих обо мне, они представляли меня не более чем достижением пластической хирургии. Возможно, что когда-то этот созданный образ значил больше, чем я сама, чем то, что было во мне и что я могла дать, и имел мало общего с моим истинным я.