С каждым днем сильнее (ЛП)

А между тем прошли годы, и в жизни Талии наступил этап царствования. Я вела себя, как “царь Мидас”, ошибалась бесконечно много раз, и так же бесконечно много раз должна была просить прощения. Мне все еще странно видеть свои фотографии того времени, потому что после успеха “Марий” были три абсолютно сумасшедших, невероятных года титанического, нечеловеческого труда. Поэтому когда я вижу, как разведенная с мужем и имеющая двоих детей, выбившаяся из колеи обритая наголо Бритни Спирс, крепко зажав в руках зонт, разбивает им машину папарацци, меня пробирает до мозга костей, мне очень больно за нее, но я ее отлично понимаю. Когда ты так молода, так ранима и ничего не знаешь о жизни, а весь мир с жадностью следит за каждым твоим движением, ловит каждое твое слово, допытывается, как зовут твоего плюшевого медвежонка, с которым ты спишь с самого детства... ты доходишь до последней точки и бунтуешь. Это все равно, что сказать фанам и журналистам: “Это вы сделали меня такой, так теперь терпите. Я уже не та славная девочка, какой вы хотели меня видеть, у меня есть и другое лицо”. И это выливается в ожесточенный конфликт, противостоять которому можешь только ты один.

Если у тебя переизбыток возможностей, ты чувствуешь, что управляешь целым миром, чувствуешь себя пупом земли. Ты чувствуешь, что можешь делать все, что захочешь и когда захочешь, и на самом деле делаешь это. Сколько раз я не давала закрываться целым ресторанам, чтобы пойти поужинать экстравагантными блюдами с родственниками и друзьями? Когда я снималась в сериалах, в моей гримерке на “Телевисе” был свой собственный спортзал. Такого не видели никогда прежде; спортзала не было даже у более известных и именитых актрис в истории мексиканского телевидения. У меня был холодильник, микроволновка, кровать, душ, словом, все, что было мне необходимо или что я просила. Мои героини, достигнув успеха, носили одежду от “Версаче”, “Москино”, “Дольче-Габана”, “Чада”. Многим может показаться, что я была безграничной сумасбродкой, но на самом деле я по полтора года безвылазно жила в павильонах съемочных студий, не имея времени даже поесть за их пределами и практически не видя солнечного света. У меня не было жизни, возможно, поэтому мне во всем потакали. У меня было особое меню, и специально для меня блюда готовили шеф-повара лучших столовых предприятий. Ежедневно мне приносили еду в гримерку, потому что у меня не оставалось сил даже на то, чтобы доползти до столовой. По сути, у меня всегда был один и тот же выбор: либо я трачу энергию, из последних сил плетясь в столовую, либо сохраняю ее на следующие двадцать четыре сцены, которые нам предстояло снять. Для того чтобы осуществить вселенскую мечту, которая вертелась в моей голове с детских лет, мне пришлось очень сильно перестроить свою жизнь.

Если я работала в Мехико, то иногда выходила поразвлечься с друзьями, но это было лишь в исключительных случаях. Например, когда наша сборная оказалась в полуфинале чемпионата мира по футболу, и вся столица собралась у Ангела (памятника Независимости), чтобы отпраздновать это событие. Мы все надели маски и смешались с тысячами болельщиков, праздновавших на улицах города... Мы даже купили баллончики с водой и приняли участие в потасовках с совершенно незнакомыми людьми, поливая друг друга водой. Эта проделка дала мне ощущение жизни; я кричала и веселилась, как любой другой горожанин, принимая участие в минутах национальной славы.