С каждым вздохом

Именно посещая Родни в Айнсворт холле, он познакомился с его детьми: Натаном и Пенелопой. Что ж, может быть познакомился было преувеличением в отношении них, особенно, что касалось Пенелопы. Он видел ее только в тех редких случаях, когда она соизволяла скрасить жизнь отца, в промежутках между развлечениями и эксклюзивными курортами. Она вела себя достаточно прилично, чтобы заставить Камерона поверить, что настолько же воспитана и добра, насколько красива.

Натана он видел немного чаще и понял, кем он был: не заслуживающим уважения и без грамма совести человеком. Натан был совершенно неприятен и никогда не притворялся кем-то еще. Камерон с одной стороны, даже уважал это. По крайней мере, он знал чего ожидать от Натана.

Истинный характер Пенелопы обернулся совершенным и очень неприятным сюрпризом.

Он снова остановился перед окном. Ничто из этого не имело бы значения если бы он не испытывал обязательства перед Родни позаботиться о некоторых вещах.

Первое что он пообещал Родни на смертном одре, это то, что он позаботиться о Пенелопе.

Второе последовало после того как Родни умер и он пошел искать Натана и Пенелопу, и обнаружил их роющихся в столе отца в поисках завещания. Абсолютная тишина, что заполнила комнату после того как Натан прочитал, что он, Камерон, должен был стать, вместо Натана, душеприказчиком по завещанию, была практически пугающей.

Натан стоял, обуздывая свой гнев, пока не взял себя в руки, затем кивнул и вышел, оставляя завещание лежать на полу. Пенелопа только улыбнулась, похвалила здравый смысл своего отца и ушла якобы убиваться горем.

Камерон налил себе виски из графина Родни, какое-то время с тоской смотрел на него и вылил в раковину, пока не довел себя до состояния, в котором не сможет отразить атаку, которую, Камерон был совершенно уверен, предпримет Натан.

Он не понимал, пока еще сидел у ювелира и оплачивал возмутительно огромную сумму за чрезвычайно кричащее брильянтовое кольцо, которое собирался надеть Пенелопе на палец, что именно ее ему следовало опасаться.

В то время он согласился с идеей жениться на ней, потому что думал, что судьба — и Родни — взяли в руки его жизнь и подталкивали к этому шагу. Ему нужна была жена, которая бы с легкостью вращалась в его кругах, а он уже давно перестал искать ту, которую полюбит. Камерон наделся, что через какое-то время станет испытывать привязанность к Пенелопе.

Потребовалось приблизительно часа два после того как он надел ей на палец кольцо, что бы понять каким невыносимым будет этот брак. Она кричала на его шофера за какое-то мнимое пренебрежение, и он задумался, будет ли невежливо забрать кольцо назад.

Прежде чем он решил, как лучше всего поступить — и тем самым желая ликвидировать тот дорогой знак обязательства ее пальце — он провел ночь, лежа на полу в туалете отеля, переводя дыхание между приступами рвоты. Когда он, наконец, смог подняться на ноги и посмотреть в зеркало, то увидел, что его лицо такого же цвета, что и у Родни, за неделю до смерти, которая была очень быстрой и необъяснимой.

Яд?

Он задумался. Задумался об этом довольно серьезно, вообще-то. В первый раз той малоприятной ночью, затем, когда его грабили несколько раз, во время утренних пробежек в городе, затем, когда вскрыли его офис и рылись в его номере в отеле.

Все это произошло за первый месяц после смерти Родни.

Антиквариат Камерона также не пощадили. Это началось с кражи кружева, которое он нашел у постоянного клиента. Кружево нашли в другом месте, и ему чертовски дорого стоило выкупить его — намного больше, чем ему бы это стоило при первой сделке. Ко всему прочему добавилось и то, что кто-то начал по-тихому скупать акции его инвестиционной компании.

Вначале Камерон думал, что за этим стоит Натан, но Натана не было на том ужине, где Пенелопа весь вечер накачивала его вином — тот вечер закончился тем, что ему стало плохо. Он не собирался подозревать ее в вероломстве, но он первый бы признал, что раньше плохо знал ее, а, то, что он знал теперь, не говорило в ее пользу. И она, он понял, исходя из дальнейших размышлений, была также рассержена условием завещания ее отца, как и ее брат. Пенелопа только лучше это скрывала. Камерон мог без труда предположить, что она могла кого-то нанять, что бы они напали на него, и он так же легко мог представить, как она хочет запустить свои жадные руки в доход от его бизнеса.

С другой стороны, он без проблем мог также во всем этом винить и Натана.

Все это привело его к тому, что он все еще помолвленный с женщиной, которую не любил, все еще держал ее брата в поле зрения, решая, кто из них в тайне строит против него заговор. Хотя и знал, что они объединились. Это определенно будет не первый раз, когда его превосходят числом, и он окружен со всех сторон.