С холодильником по Ирландии: «Гиннеса» много не бывает

— Не волнуйся, это звонят мне, — сказала Антуанетта, держа в одной руке кофе, а в другой гордо сжимая мобильный телефон. Естественно, я не изучал инструкцию и потому не смог добиться какого-либо прогресса в отношениях со своей новой игрушкой, но Антуанетта не испытывала никаких проблем и уже разговаривала с кем-то, кто ей перезвонил.

— Алло, Питер?.. О, прекрасно, никогда не догадаешься, что мы только что сделали… Черт, откуда ты узнал?.. О… Слушай, ты все еще не против сеанса рефлексотерапии?.. Да… Хорошо… Что ж, я ему скажу.

— Это был «Питер Мудрый»? — спросил я, изучая телефон, когда Антуанетта его вернула.

— Да, он сказал, что примет тебя сразу после меня, вероятно, около 14:30.

— Хорошо, — я подождал секунду, не зная, на что согласился, и в надежде, что последуют дальнейшие разъяснения. — Э-э… А зачем он, собственно, собирается меня принимать?

— Ну, видимо, на рефлексотерапию. Он сказал, что вчера вечером ты проявил настоящий энтузиазм, и он записал тебя на прием.

— О, точно, точно!

Ужас. Я, честно говоря, абсолютно об этом не помнил.

— Просто дело в том… ну…

— Что?

— Ну, просто финал кубка начинается в три.

Антуанетта скорчила такую гримасу, на какую способны только девочки, сытые по горло мальчиками и футболом.

— Тони, в худшем случае ты пропустишь первые пятнадцать минут. Тебе нужно расслабиться после всего, через что ты проходишь. Ты всерьез собираешься повернуться спиной к потенциально полезному новому впечатлению ради футбола?

Как это у нее получается? Как можно впрыснуть столько яда в одно-единственное слово «футбол»?

Конечно же, она была абсолютно права, финалы кубков приходят и уходят и обычно приносят одни разочарования, а здесь появилась возможность открыть для себя что-то новое. Мне никогда раньше не массировали ступни ног. И уж точно этого не делал парень, с которым я познакомился накануне в баре.

— До того как вы этим займетесь, вы должны увидеть Глен, — сказал Бинго. — Вы не можете уехать, не увидев Глен.

— Что за Глен?

— Увидите. У вас же есть машина? Это займет всего полчаса.

И так в неумолимой программе событий появилось посещение глен. Ни Антуанетта, ни я не имели ни малейшего понятия, что это такое, но нас заверили, что нам нельзя уехать, не увидев это место, и как два сторонника новой «веры» мы знали, что будет неправильно упустить возможность.

У Бинго, должно быть, появились сомнения, когда он Увидел машину Антуанетты. Он ничего не сказал, но выражение его лица говорило: «И вы хотите, чтобы я в это сел?»

Когда-то Бинго подробно рассказывал отдыхающим, как туда проехать, но никто из них не мог найти Глен. Это своего рода секретное место не было отмечено ни в одном путеводителе, о нем знали лишь избранные. Через десять минут дорога пошла вокруг холма, открывая панораму красивых бухт и фьордов по правую руку и крутых заросших травой берегов по левую.

— Отлично, остановимся тут, — сказал Бинго.

Он повел нас через дорогу к крошечным воротам, почти полностью скрытым разросшимися кустарниками и высокой травой.

— Это здесь.

Короткая прогулка вниз по узкой тропинке — и мы оказались в месте, которое действительно было особенным. Как трое детей из приключенческой книжки, мы принялись спускаться по узкой дорожке у подножия двух огромных каменных склонов. Существуют две теории о том, что стало причиной этого огромного разлома известняковой скалы примерно во времена ледникового периода. Либо землетрясение, либо напор подземной реки. Теперь мы оказались свидетелями потрясающего результата этого воздействия. Растительность, покрывшая поверхность скалы, и капли воды с известняковых сталактитов создали свой микрокосм, собственный тропический лес в Слайго. Слабые проблески света, прибивающегося сквозь свисающие ветви и листву над нашими головами, звук проточной воды и эхо наших голосов создавали мистическую атмосферу, которая требовала, чтобы мы замолчали и просто слушали. Слушали голос Природы.

Я прошел вперед, сел на корягу и поднял взгляд на огромные известковые стены, которые окружали и защищали нас. Я смотрел на живую воду крошечного водопада, который падал с узкого каменного края, и позволил его нежному звуку ввести меня в состояние легкой медитации. Редкий момент умиротворения за время путешествия, ставшего сумбурным и шумным торжеством абсурда. Внезапно я почувствовал благодарность за все, что со мной происходило, поднял глаза и тихо прошептал:

— Спасибо.

Это не было адресовано кому-то или чему-то конкретному, а просто кому-нибудь или чему-нибудь, кто слышал и мог поставить это себе в заслугу. Я оглянулся вокруг, увидел, что Бинго и Антуанетта тоже расположились уединенно для минутного молчаливого созерцания, и почувствовал себя избранным, получившим право находиться в таком потрясающем и одухотворенном месте.

Здесь, в Глен, я достиг минутного равновесия, внутренней тишины и просветления, но мое следующее действие стало напоминанием о том, что изменять своему духовному пути я не намерен. Я посмотрел на часы и заметил, что до начала финала кубка осталось меньше часа.