С Кощеем жить – злодейкой быть

Грустно осмотрела три разбитых окна. Надеюсь, хоть не нашей аудитории. Как одновременно-то сделали. Да уж, у магов мысли сходятся. А еще на Ваню грешат.

Девочки обиделись, что я их творчество не оценила, но к Воле за мной все равно пошли.

В одном из коридоров академии Багира захватила проходящего мимо Колобка с довольным восклицанием: «О, еще голова».

Когда мы завалились к «мальчикам» (как их назвала Яга), нам не были рады. Но кого это волновало? Воля, оказывается, ходил ко мне несколько часов назад, стучался. Но ему никто не открыл. Мне стало стыдно, вечер-то и правда давно наступил. Когда мы ввалились, Карлсон вообще уже спал. Но его никто не постеснялся разбудить, да еще и на кровати потеснить. Багира даже игриво ущипнула за полненькие ягодицы. Алиса села рядом с ней. Яга примостилась у стола Воли, зарывшись в его записи. Колобок сбежал от девчат и сел рядом с Питером Пэном, жалуясь на бесцеремонность местных девиц.

А Воле было приказано меня учить.

Вот только учить стали все сразу. И нет бы теории магии, так ведь жизни же! О том, что нельзя ходить к малознакомым мужчинам в комнаты (вот кто бы говорил, а?), а уж жить – тем более. Позже оказалось, что за хорошие покои готовы были бы жить с кем угодно все в этой комнате. Воля тоже согласился, правда, покраснел.

Разговоры за жизнь перетекли в выпивку, так как дамам было скучно с трезвыми собеседниками, а «мальчикам» уже хотелось забыться после всех подробностей о том, что с мужчинами стоит или не стоит делать.

Первым сморило Колобка. Что и неудивительно при его-то весе. На рассказе о том, что именно забыли слепить Колобку и откуда у кругловидных проблемы с демографией, – мне Яга прикрыла уши. Растопыренными пальцами. Так что слушать мне мешало только ее шаловливое хихиканье.

Багира снова погрузилась в свое прошлое с совместными (с Балу и Акелой) шалостями. В этот раз я услышала историю о том, как Балу по пьяни сосал лапу, а ему предлагали пососать кое-что другое.

О том, как Акела решил написать сочинение в волчьем виде. Это было тяжело, но он не сдался. Еще и решил на автомате пометить, чтобы никто не стащил. К счастью, промахнулся.

Потом уже перестали звучать знакомые имена. Или уже я совсем не соображала, о чем речь. О какой-то колеснице, создающей сады из уникальных цветов. О том, как она попортила Пэну урожай своими цветами.

О том, что Колобок пел в хоре. А тот хор какой-то агрессивный. Там перегородки ставили между хористами.

А в хор тот Колобок попал не совсем добровольно. Однажды решил он там кому-то отомстить и спел скабрезную песенку. Вот только самое неприятное в ней было не слова, а голос.

Когда стали обсуждать, что Колобок вечно от всех сбегает, Колобок уже сбежал и от нас.

Потом обсудили, о чем ноет Водяной, я спела песенку о том, что с ним никто не водится. Воля всплакнул. Какой чувствительный-то злыдень оказался. Хотя Яга вон тоже соплю пустила. Пообещала теперь найти с бедным Водяным общий язык. Не проняло только сторону добра. Ни Багира, ни Алиса, ни Карлсон песню не оценили. Пэн же в этот момент был занят возлияниями внутрь. Мальчик, максимум лет двенадцати, с огромной бутылкой алкоголя смотрелся странно. И я не могла не обратить на это внимания. Пэн на мое заявление, что «несовершеннолетним ни-ни», обиделся. И сообщил, что ему четыреста.

В голове появилась почему-то картина целующего Кощея. А потом его же холодность. Хм.

– А у всех, кто старше трехсот, желание к девушке есть, а дальше тю-тю?

Питер Пэн зло сверкнул глазами, поджал губы и улетел в окно. Вот и Кощей так же. Эх.

– Жестоко-о-о.

Обернулась на слова Алисы. Все собутыльники смотрели на меня осуждающе. Ну, кроме Карлсона. Того слишком быстро разморило, и он уснул под кроватью. Хотя залез он туда в испуге, после моего рассказа о современных способах стать красивее в Мусорном мире. Как и Акелу – его больше всего впечатлила депиляция. И согласился, что местный депилятор – это вещь. И даже перед тем, как уснуть, успел поблагодарить меня за то, что ему так просто удалила волосы с ног.

Потом я пыталась объяснить, что такое лак и зачем менять цвет ногтям. Восхитились моими – с «антимагической присыпкой». Воля особенно заинтересовался составом, предположил, что, возможно, мои проблемы с магией заключены в лаке. В итоге мой шеллак мне содрали, а великим магом я не стала. А вот Воле ногти накрасили. Тот попросил в черный. Алиса легко согласилась на эксперимент, Яга, пошатываясь, притащила антимагическую присыпку. Нанесли лак – и ничего не произошло. Так что все в итоге, включая меня, согласились на только что созданный лак с какими-то антимагическими блестками. Воля и Яга отказались, занятые вопросом патентования такого крутого изобретения. Сейчас был процесс придумывания ему названия. Я не хотела выслушивать этот бред, отошла от спорящих и улеглась на чью-то кровать.