С Кощеем жить – злодейкой быть

Иллюзия. Эх, Дурак, Дурак.

– Отжег так отжег, – прошептала.

– Да, я классный, – подтвердил быстрообучаемый Ваня.

– Снежная, к ректору!

Я вздрогнула от зычного голоса Вектора. Удивленно на него посмотрела.

– Вот не надо, будто бы никто не видел, как вы первая повернулись в ту сторону и неотрывно смотрели. Любой идиот понял, что это баловство – ваших рук дело. У нас тут, между прочим, не развлекательная ярмарка, а тюрьма. И ваши выходки мне надоели! – Выговорившись, Вектор выдохнул. – Не понимаю я вас, когда для дела нужно что-то сделать, вы из себя неспособную дуреху строите. А как шалости какие – так запросто. Идите уже к ректору, а?

И таким под конец упадническим голосом говорил учитель, что мне действительно стало стыдно, хотя я ни в чем не была виновата.

Да и занятие вот-вот должно было начаться, значит, скоро придет Кощей. И мне опять терпеть его взгляд на лопатках. Лучше уж у ректора посижу.

Кто ж знал, что для последнего мой приход окажется последней каплей.

– Отравление ученика, потасовка на физкультуре, обман преподавателя, подстрекательство на воровство у хозяйственника, сломанные порталы…

– Но это не я, – промямлила шокированная от предъявленных обвинений.

– Да? Портал, в котором вы чуть не угробили Акелу, был нарушен вашей родовой снежной магией. Это запротоколировано. Будете отрицать? Как и слова двух свидетелей отравления. Еще, по-вашему, преподаватель физкультуры, а также мадам Грымза врут? И знаете, все это может быть в духе мага… хуже всего ваше хулиганство! Вот скажите, зачем были разбиты стекла в аудиториях, во имя святой Халябуды?

– Халабуды.

– Да все равно, как ее имя. Зачем разбивать? И из всех стульев почему именно мой?

– Там было несколько.

– Я в курсе. Пояс мне все рассказал. После того как приполз с улицы весь в грязи.

Бедный пояс стало жалко. Мы по пьяни, наверно, и не заметили, что со стульями захватили и его. Хотя в чем я-то виновата? У меня и магии-то толком нет. Да, надо сказать.

– Я не могла такое сделать. У меня нет магии.

– Ой, да видел я эти байки в докладе вашего любовника. Еще скажите, что устроили все это без магии. Хотя вы и без нее хороши. Чего стоит тот факт, что теперь целый заколдованный остров поет похабные песни!

– Это же «Фактор-2», вы что. Да это уже… практически классика!

– Тебе, как леди, вообще такое знать не пристало. А то на старости лет решила в любовницы Кощея податься. Он у тебя и так на побегушках бегает! – рявкнул ректор.

На побегушках бегает? Даже если Кощей мне помогал, то откуда ректору это знать? Да и как-то не тянет его поведение на «бегать на побегушках». Вот ухаживал за мной один парень, вот этот да-а-а. Кстати, не вижу в этом ничего плохого, если бы он меня к дубу не приревновал. В прямом смысле. Попросила у счастливого деревца удачи на экзамене, а этот сразу разъярился: «С кем это ты разговариваешь?!» Ну, я и ответила: «С дубом». Вот паренек тот трубку и повесил. И больше не звонил.

А за прослушивание «Фактор-2» на высокой громкости папа уже трепал уши брату. Потом и мне бы оттрепал, не будь я девчонкой. К счастью (папиному), наши с братом странные вкусы к музыке расходились с сестрой. А эта мелкая язва знала, как заткнуть нашу музыку и перенести ее в наушники.

– Все, решение принято. Твой срок продлевается до полутора лет.

– Что? – пискнула я. Кроме того, что меня затащили в другой мир и пытаются убить из-за того, что один козлина решил защитить свою невесту, так меня еще и обвинили в том, что я не совершала (ну, может, кроме песен), так хотят вычеркнуть еще полгода моей жизни.

Я постаралась сдержать слезы, потому что именно сейчас логика напомнила о том, что я ни разу не пыталась вырваться отсюда по-настоящему. А сейчас мне не было смысла здесь больше оставаться. Я ощущала внутри, что все – больше меня тут ничего не держит. Даже любопытство или интерес. Не хочу ничего знать и не желаю никого видеть. Мне бы домой, в объятья мамы.

Не слушая дальнейшую лекцию ректора с уточнением моего наказания, открыла сумку. Глаза моей змейки засветились в темноте любопытством, и я легко достала свой нож.

И что я сделала? В третий раз порезала руку и протянула в сторону ректора.

– Лечите. И убедитесь, что я не владею магией.

– Ты просто больная, как и твой любовничек. Но учитывайте, что я, как главный тюремщик, обладаю неприкосновенностью, и повлиять на меня может только Королевский совет, но никак не один-единственный Мертвый Король.

Я всхлипнула, но слезы не покатились. Так вот как называют Кощея. Наверно, из-за названия его королевства.

– Вы попытаетесь меня вылечить, или я расскажу, какое вы чудовище, той, которую так любите. Да-да, я все помню. И раз уж вы знаете, что я любовница целого короля… – от последнего словосочетания сердце сжалось как в тисках из тысячи игл, – то догадаетесь, что сделать я это смогу. А то и навредить. Нечисть-то и так подлежит уничтожению, что ей стоит взять один заказ на мелкую девчонку, которая даже с лестницы не может спуститься без травм?