С любимыми не расставайтесь

периодически были слышны короткие, но быстрые вдохи,

как будто он пытался схватить хоть глоток воздуха.

– Понял! – еле слышным осипшим голосом почти

прошептал Пашка. И только тогда руки Вожака разжались,

бросив на землю тело Пашки. Я увидела его лицо, он

жадно глотал воздух, в его глазах стоял ужас, из глаз

текли слезы... Наши глаза встретились и я увидела в них

сразу все – страх, обиду и сожаление, и немой вопрос, и

догадку, и еще кучу эмоций, которые от неожиданности

читались в его глазах.

Он, как ужаленный, вскочил на ноги и, идя к Вожаку,

начал испуганным голосом:

–

Там,

там,

–

откашливаясь

и

постепенно

возвратившимся к нему голосом сказал Пашка, – там кто-

то есть! – указал он пальцем в мою сторону.

Вожак, посмотрев в моем направлении, с сарказмом

сказал:

– Ну вот и встретились два одиночества.

Он опять был здесь главным, его все слушались, его

боялись и уважали, подчиняясь ему, это вселило в него

уверенность. Его голос зазвучал твердо, громко и

напористо:

– Ты большой идиот, который лезет, куда его не просят.

Вот и сегодня ты оказался не в том месте и не в то время,

как и мадам, сидящая за ящиками, – повысив свой голос,

чтобы я могла его услышать, почти крикнул: – Давай,

выходи! Хватит прятаться. Иди знакомиться!

Когда я вышла на свет, Вожак даже не повернул головы

в мою сторону. Пашка смотрел на меня с непониманием, в

его глазах была растерянность.

– Андрюха, а кто это вообще? – промямлил он. – И я

тебя совсем не понимаю. Если я мешаю, так ты скажи, я

уйду! – продолжал он. – Я ж пива принес, думал, весело

будет, – пытался он воскресить веселые воспоминания у

Вожака.

44

Но это еще больше разозлило его, он схватил Пашку за

шиворот, как провинившегося щенка, и, подведя ко мне,

начал орать, брызгая слюной прямо в перепуганное лицо

Пашки:

– Уходить уже поздно, ты в игре! И ты сам сделал

выбор! Ты сказал, что сегодня готов пойти до конца, это

так? – тряхнув Пашку, как грушу, спросил Вожак.

– Да, да, готов! Да я за тебя... Да что хочешь... – мысли

и слова его путались, поэтому клятвы звучали

неубедительно. Скорее, голос его был напуганным, а рука

сдавливала горло курткой, отчего голос дрожал и

напоминал жалобные крики недорезанной курицы.

Мне стало жалко этого парня, выглядел он как-то по-

доброму, а то, что он был слегка выпивший, добавляло

ему комичности. Он был среднего роста, но начинающая

полнота делала его неуклюжим толстячком. Черты лица

крупные, голубые глаза обрамляли светлые короткие

ресницы, а полные губы придавали ему обиженный вид.

Светлые вьющиеся волосы, лежавшие на голове шапкой,

были длинными и спадали на лоб смешными кудряшками,

лезли в глаза, поэтому парень постоянно пытался уложить

их на бок, но уже через секунду волосы занимали

привычную позицию. Уши, наверное, были большими и

торчащими, но их краешки выглядывали по бокам из-за

торчащих в разные стороны волос. Степка-растрепка

какой-то. Его одежда полностью напоминала гардероб

Вожака – прямые джинсы, черная футболка и черная

кожаная куртка. Не отличить.

– Да я готов и готов давно! – Пашка резко освободился

от сильной хватки Вожака. Он взглянул на него твердо, как

равный.

По манере одеваться, говорить, двигаться, было видно,

что Вожак для него авторитет, на которого он хочет быть

похожим. Похожим во всем – в решительности, наглости,

силе, в безумии и, конечно же, в умении повести за собой

людей, чтобы никто из них не сомневался, кто главный.

Эти выводы насторожили меня. А Вожак взял своей рукой

Пашкин подбородок, придвинув его лицо к своему, и, глядя

45

в его глаза, как бы хотел заглянуть глубоко во внутрь и

понять смысл его слов и клятв.

Но как там у Есенина? “Лицом к лицу. Лица не увидать.

Большое видится на расстоянии...”

Вот так и я, стоя от них на расстоянии, которое

позволило мне увидеть обоих, вдруг увидела и поняла про

Пашку все.

В этом рывке, можно сказать в порыве, вдруг исчез тот

смешной Степка-растрепка, а появился молодой человек –

с решимостью и бесстрашием в глазах, но главное – с

желанием доказать, кто он на самом деле и чего стоит.

Остальные, потягивая пиво, со стороны наблюдали за

происходящим и смеялись хмельным смешком, не

принимая всерьез Пашкиных клятв. Они просто не видели

глаз, направленных друг в друга. А эти двое были, как

никогда, уверены: Андрей – тот человек, ради которого

Пашка готов на все.

Руся неуверенной походкой шагнула в нашу сторону и,

подойдя к Вожаку сзади, обняла двумя руками:

– Ну чего, Котюся, будем заканчивать? Поздно уже! – ее

руки скользили по плечам, шее, голове, нежно перебирая

волосы. Дотянувшись до его уха, она поцеловала его

краешками губ и шепотом произнесла:

– Я тебя хочу!

Вожак резко повернулся и страстным поцелуем впился

в ее губы, одновременно поднимая Русю на руки и