С любимыми не расставайтесь!

Аккордеонист заиграл марш, и все зашагали вокруг стульев. Шагали долго, культурник все не давал сигнала, в этом и был интерес, напряжение росло, все уже хохотали, но вот он наконец хлопнул в ладоши, и все ринулись к стульям, но один человек остался без места. Валера отвел нерасторопного, укоряя: «Нельзя ездить без билета!» Затем убрал один стул, аккордеонист снова заиграл марш, и все снова зашагали вокруг стульев… Валера снова хлопнул в ладоши, и без места осталась женщина.

Нельзя ездить без билета!

Оба оставшиеся без места стоят перед судьей. Игра прервалась, все смотрят на них.

Дело о разводе

СУДЬЯ. Когда вы прекратили сожительство с женой?

ОН. В шестьдесят девятом году.

СУДЬЯ. В каком месяце?

ОН. Не помню.

СУДЬЯ. Значит, летом или зимой, ничего не помните? Когда же это произошло, этот ваш трусливый поступок?

Он молчит.

Просите разделить имущество?

ОН. Да.

СУДЬЯ. Что приобрели за период совместной жизни?

ОНА. Диван-кровать и цветной телевизор.

СУДЬЯ. На что претендуете?

ОНА. На телевизор.

СУДЬЯ. Согласны отдать телевизор?

ОН. Согласен.

СУДЬЯ. А вы на что претендуете?

ОН. На диван-кровать…

Вечер отдыха

Игра продолжалась. Вокруг стульев шагали все быстрее, уже бежали.

Но вдруг – все останавливается. И пресекается марш аккордеониста. И в тишине происходит такой разговор:

ДЕВУШКА (Кате). Ты ничего не знаешь?

КАТЯ. А что?

ДЕВУШКА. Про Митьку слышала?

КАТЯ. Что слышала?

ДЕВУШКА. Говорят, он кого-то порезал.

КАТЯ. Как – порезал?

ДЕВУШКА. Не знаю. Я думала, ты знаешь.

КАТЯ. Кого порезал? Когда порезал? Кто тебе сказал?

ДЕВУШКА. Приехал кто-то из города.

КАТЯ. Вот обормот, человека порезал! Теперь все. Это я виновата, это из-за меня! Теперь судить будут.

И опять побежали под звуки музыки: игра продолжалась.

Подумайте, муж мой, недавно только развелись, буквально две недели, вдруг узнаю – порезал человека! Вот обормот!..

К ней подошел Валера, завязал ей глаза платком и отошел. С повязкой на глазах она пыталась кого-либо поймать, как полагается в такой игре. Никто, казалось, не убегал от нее – только отходили неторопливо, в тишине. Так и бродила она, ловила раскинутыми руками пустое, глухое… Потом опустилась на землю, лежала в темноте.

Свидание

С передачей в целлофановом мешке Митя стоял перед медсестрой.

СЕСТРА. Неприемный день. Ну неприемный день, что я могу. Она вам кто?

МИТЯ. Жена.

СЕСТРА. Передачу можно, а так нельзя.

МИТЯ. Мне очень нужно ее видеть, не по болезни, а кроме того.

СЕСТРА. Ну ладно, зайди, только ненадолго, пять минут. Она слабенькая.

Катя лежала. Волосы ее словно потускнели и были зачесаны назад.

МИТЯ. Говорят – неприемный день. Свидание разрешили только на пять минут.

КАТЯ. А мне сказали – ты человека порезал.

МИТЯ. Болтовня. Кто-то пустил слух. Ты-то как?

КАТЯ. Я хорошо. Митя, а ты не врешь? Ты мне правду говори, ты кого порезал?

МИТЯ. Никого я не порезал.

КАТЯ. Я скучаю по тебе. Я скучаю по тебе, Митя! Скучаю по тебе, скучаю по тебе, Митя…

МИТЯ. Тише, а то меня отсюда выгонят.

КАТЯ (тихо). Я скучаю по тебе, Митя! А ты-то как? Вот что главное. Ты-то по мне скучаешь?

МИТЯ. Скучаю.

КАТЯ. Я знала, что скучаешь, я это знала. Ты ходи ко мне каждый день. Тут приемные дни, но если уж придешь, так пустят. Каждый день приходи после смены.

МИТЯ. Кормят как?

КАТЯ. Кормят ничего. Если бы ты каких-нибудь фруктов принес.

МИТЯ. Вот…

КАТЯ. Это мне? (Взяла у него целлофановый мешочек.) Спасибо. Ой, сколько потратил, рубля три?

МИТЯ. Как ты себя чувствуешь, ничего?

КАТЯ. Я ничего себя чувствую. Как когда.

МИТЯ. Тебе больше спать надо.

К ним подошла медсестра.

СЕСТРА. Пора, а то мне попадет.

КАТЯ. Мы сейчас. Уже все. Ты, Митя, береги себя… По улицам ходи осторожно! Уж я попала в больницу – ладно. Хоть у тебя будет все в порядке.

СЕСТРА. Все, все, пора.