С любовью, искренне, твоя (ЛП)

Я несколько раз стучу костяшками пальцев по стойке и слегка машу ей рукой, прежде чем без стука открываю тяжелую стеклянную дверь Рима.

Закрываю её за собой, осторожно, стараясь не шуметь.

Держа голову опущенной, Рим поднимает глаза и замечает меня. Сделав долгий выдох, он откидывается на спинку кресла и пытается вести себя как можно более непринужденно, но я вижу его насквозь.

— Я занят, Пейтон.

— Да, я слышала. — Поставив сумочку на пол, обхожу его стол и облокачиваюсь на край, глядя прямо на него сверху вниз.

Его одеколон успокаивает меня — так на меня влияет его запах, а уязвимость в глазах напоминает мне о том, что он, на самом деле, обычный человек, несмотря на ту суровую маску, которую любит носить. Я больше не сотрудница его компании, и у меня нет причин бояться. Этому влюбленному в своё дело человеку нужна поддержка. И я, по крайней мере, могу это сделать.

Рим трет пальцами щетину, не пытаясь скрыть, что вопиюще пялится на моё тело, его взгляд задерживается на моей груди, а затем поднимается к моим губам. Невольно я облизываю их. Его глаза темнеют, становятся более зловещими.

— Тебе лучше уйти, Пейтон.

— Почему? — Мое дыхание учащается, когда Рим ерзает в своем кресле, V-образный вырез его рубашки распахивается, обнажая загорелую гладкую кожу его ключиц — моё любимое место на мужском теле.

— Потому что из меня дерьмовая компания. Мне нужно закончить работу, а прямо сейчас ты меня отвлекаешь.

— Отвлекаю? — Я изображаю удивление. — Я здесь, чтобы узнать, могу ли я чем-то помочь.

— Ты здесь больше не работаешь, ты не обязана оставаться и помогать мне. — Рим облизывает губы, тянется к своему столу и нажимает кнопку. Я точно знаю, что делает эта кнопка. Я видела это множество раз, когда он проводил важные встречи в своем кабинете. Она тонирует окна.

Моё сердце неистово колотится, грудь вздымается и опускается, растягивая и без того тесную ткань блузки на пуговицах.

— Может, я и не работаю в этом здании, но я работаю на тебя, Рим. — И я подумала, что мы становимся друзьями, а я делаю все, чтобы помочь своему другу, если могу.

— Правда? Неужели я официально нанял тебя, не зная об этом?

О, ничего себе — Рим сегодня в ужасном дурном настроении; жаль, что он не пугает меня так, как всех остальных в этом офисе. Угрюмый ворчун — может, мне стоит начать называть его Оскаром (прим. пер.: отсылка к деткой передаче «Улица Сезам». Оскар Ворчун — монстр зеленого цвета, который живет в мусорном баке.)

— Перестань вымещать на мне свой гнев.

— Если бы я вымещал на тебе свой гнев, то чертовски уверен, что знал бы об этом.

Мои щеки вспыхивают, но это не мешает мне опустить глаза на его колени.

Находясь всего в нескольких футах от Рима, я могла бы легко протянуть руку и снять часть того беспокойства, которое он сейчас испытывает. Убрать нахмуренные брови, немного расслабить его.

Просто потянуть… быстро расстегнуть молнию спереди на его брюках.

Это было бы так просто.

— Почему ты на самом деле здесь, Пейтон? — Рим выдыхает, прежде чем встать и обойти свой стол, чтобы пройтись по кабинету, выводя меня из задумчивости своим строгим отношением.

Я думала, у нас был прорыв…

Выбросив из головы все мысли о его пахе, я говорю:

— Ты знаешь, почему я здесь — чтобы забрать Лорен на обед. Потом она рассказала мне о «Project Mountain». Поскольку я отвечаю за маркетинг, хотя сегодня ты почему-то это отрицаешь, я хочу знать, с чем имею дело.

— Ты хочешь знать, с чем имеешь дело, — передразнивает он меня и качает головой, барабаня руками по деревянной столешнице стола. Проводит пальцами по поверхности. — Мы имеем дело с огромной компанией, которая, похоже, украла всю продуктовую линейку прямо у меня из-под носа. Они планируют запуститься на неделю раньше нас.

Дерьмо.

У Рима вот-вот хрустнут зубы от скрежета челюстей. Для него это был огромный проект — открытие нового филиала компании. Многое зависит от этой женской линии, так что иметь дело с его главным конкурентом, запускающим ее раньше нас, — это просто удар по самому больному месту.

Как, блин, я могу получить эту информацию от конкурента?

Прикусываю губу, пытаясь придумать решение.

— Тогда мы должны сделать все возможное, чтобы запуститься раньше них.

— У нас почти нет маркетингового плана, — фыркает Рим. — Мы не можем стартовать за неделю до них. Нам нужно запланировать работу СМИ, закончить рекламные ролики, завершить всю кампанию.

— Тогда хорошо, что ты меня нанял, — говорю я, подходя к Риму и кладя ладонь ему на плечо, привлекая внимание его обеспокоенных глаз. — Я злой гений.

Он обхватывает рукой шею сзади, его бицепсы туго натягивают рукава рубашки.

— Это слишком много работы.

— У меня в буквальном смысле нет больше других дел в моем календаре. Всё моё внимание сосредоточено на «Roam, Inc» Мы справимся, Рим. Поверь мне.