С любовью, искренне, твоя (ЛП)

Большим пальцем провожу по мягким волоскам на его предплечье. Боже, его кожа. Внутри меня все бурлит, потребность притянуть его в свои объятия, погладить по спине, дать ему понять, что все будет хорошо, слишком заманчива.

Рим изучает меня, когда я провожу подушечками больших пальцев по его коже, по линиям его бровей, он своей рукой всё ещё поглаживает шею.

— Ты доверяешь мне? — спрашиваю я, моё дыхание сбивается с каждым морганием его глаз. Я не могу перестать пялиться. Я так сильно хочу его.

Мои пальцы продолжают исследовать.

Он делает глубокий вдох и вынимает руку из кармана. Когда я думаю, что Рим собирается оттолкнуть меня, он удивляет. Кладет руку мне на талию, нежно прижимая меня к стене — знакомая поза, в которой, помню, я была прямо перед тем, как ушла из «Roam, Inc».

— Ты хочешь, чтобы я доверял тебе? — спрашивает Рим, его голос такой низкий, что он отзывается эхом в каждом дюйме моего тела, посылая волну возбуждения по моим венам. — Я едва могу сосредоточиться, когда ты рядом, Пейтон. Я даже себе не доверяю рядом с тобой. Я не верю, что не разрушу наши профессиональные отношения. Я не верю, что не сорву эту белую блузку с твоей груди и не возьму в рот твои соски. Я не верю, что смогу удержаться от того, чтобы не погрузиться в тебя так охрененно глубоко, что у тебя не останется другого выбора, кроме как выкрикивать моё имя. И я чертовски не верю себе, что смогу держаться от тебя подальше, когда все, чего я хочу, — это чувствовать твою нежную кожу на своей.

Его руки обхватывают мою голову, его глаза смотрят прямо в мою душу, его колено вдавливается между моих ног.

Я не могу дышать.

Я не чувствую свою нижнюю половину тела.

Я не могу придумать ни единого слова, которое могло бы его остановить.

Я не хочу, чтобы он останавливался, хотя знаю, что должен, хотя понимаю, что мы на грани того, чтобы перейти профессиональную черту, которую мы никогда не сможем вернуть.

— Рим… — выдыхаю я, протягивая руку и просовывая палец в одну из петель его ремня.

Он резко втягивает воздух, когда его бедра придвигаются ближе. Его лоб опускается, дыхание такое же прерывистое, как и моё.

— Я… — Он замолкает и облизывает губы. — Мне нужна помощь, Пейтон.

Все вокруг меня замирает. Мне нужна помощь, Пейтон. Все условности исчезают.

Рим — уязвимый, взволнованный генеральный директор, нуждающийся в сильном защитнике и деловом партнере, который поддержит его. Я. Господи… он такой… настоящий. Искренний. Невероятный. Вожделение, которое я испытываю к этому мужчине, отходит на второй план, когда до меня доходит смысл его слов.

Я нужна ему.

Впервые за всё время, что я знаю Рима, он просит о помощи, и не в манере начальника, а с оттенком отчаяния.

Это Рим, которого больше никто не видел, Рим, который, как я знала, был заперт глубоко внутри него, показываясь только в самые уязвимые моменты.

И я имею возможность увидеть этого прекрасного мужчину во всей красе — искреннего, беззащитного и полностью откровенного.

— Чем я могу помочь?

Оттолкнувшись от стены на несколько дюймов, он прикасается одной рукой к моей щеке, а затем ловит мой взгляд.

— Поужинай со мной сегодня вечером.

— Ужин с тобой поможет?

— Принеси работу. — Рим делает глубокий вздох. — Это будет долгая ночь.

Я киваю.

— Напиши мне, где именно. Я буду там, а пока начну переносить даты выступлений в СМИ.

Он гладит большим пальцем мою щеку, его лоб разглаживается, напряжение в плечах ослабевает.

— Хорошо.

Одним последним движением он отходит от стены и дает мне немного пространства, ненужную передышку.

— Я, э-э… Мне нужно кое-что сделать, — говорит Рим, подходя к своему столу, затем берет мою сумочку и приносит её мне.

— Тогда я оставлю тебя в покое. — Беру сумочку, наши пальцы соприкасаются на мгновение, прежде чем я направляюсь к двери его кабинета.

Его рука ложится мне на спину, мягко направляя меня к тяжелой двери, скользя вниз, пока не оказывается прямо над моей задницей. Я закрываю глаза, когда его грудь прижимается ко мне, его мужской запах снова вторгается в мои чувства.

Наклонившись, Рим прижимается губами к моему уху и говорит:

— Спасибо, Пейтон.

Он протягивает руку передо мной и открывает дверь, пропуская меня вперед.

Когда я оборачиваюсь, он опирается о стеклянную стену, его взгляд пристальный и манящий.

Не сводя с меня глаз, Рим говорит:

— Лорен, пожалуйста, закажи для нас с Пейтон столик в ресторане Number 9. На семь часов.

Лорен поднимает голову и кивает.

— Будет сделано.

Не колеблясь, он произносит:

— До встречи.

А затем закрывает дверь, и я чуть не падаю в обморок.

Семь часов — ждать совсем недолго.

ГЛАВА 22

РИМ

Я делаю глоток вина и откидываюсь на спинку диванчика, который я делю с Пейтон, совершенно измотанный. Мы сделали двадцатиминутный перерыв, чтобы поесть, но всё остальное время мы потратили на то, чтобы продумать все мельчайшие детали кампании.

Несмотря на то, что мы находимся в пятизвездочном ресторане в самом центре Нью-Йорка.