С любовью, искренне, твоя (ЛП)

— Спасибо. Она Рима. Представляешь, он её больше не носит. Рубашка такая шикарная.

С набитым ртом Хантер указывает на неё вилкой, с которой на мой стол стоимостью в две тысячи долларов стекает коричневый сироп.

— Тебе очень идет, и ты без лифчика, отличная идея. — Он показывает большой палец вверх, кивая при этом и сдерживая улыбку.

Я собираюсь врезать ему по гребаным зубам, если он не прекратит делать комплименты моей девочке.

Да, моей девочке. Я поставил ей засос, чтобы доказать это.

И он прав, отсутствие лифчика — действительно отличная идея. Было бы ещё лучше, если бы проклятый Хантер не присутствовал здесь, блокируя наш секс, и я мог бы вернуться к сиськам Пейтон.

— Не хочешь взять блинчики с собой? — спрашиваю я, делая намек Хантеру, что пора уходить.

— Мне и здесь хорошо. Но все равно спасибо. — Он на секунду прекращает жевать, чтобы улыбнуться мне. — Итак, когда это началось? — Друг указывает на нас.

— Прошлой ночью, вообще-то, — весело говорит Пейтон. — Рим вел себя так, будто это был всего лишь бизнес, но у этого симпатичного парня были другие планы. — Она толкает Хантера локтем и шевелит бровями.

Он смеется.

— Ах, ты, есть ещё порох в пороховницах.

Господи боже. Я провожу руками по лицу и глубоко выдыхаю.

— Я думаю, мы его расстраиваем, — шепчет Хантер, как будто я его не слышу.

— Мне кажется, это потому, что он играл с моими сосками до того, как ты нас прервал.

— Пейтон, не могла бы ты? — спрашиваю я, желая, чтобы некоторые вещи оставались между нами.

Она пожимает плечами.

— Что? Твоя рука была под моей рубашкой, когда он вошёл, так что я уверена, что он сложил два и два.

— Неправда. — Хантер встает на мою защиту. — Он мог массировать твою грудь, это совсем другое дело, нежели игра с сосками. — Хантер складывает ладони чашечкой для демонстрации. — Видите…

— Я уволю вас, если вы сейчас же не прекратите болтать.

Как будто они лучшие друзья, они оба смеются и возвращаются к своим блинчикам.

Отлично, как раз то, что мне нужно, Хантер и Пейтон становятся друзьями. Мне и так плохо, что приходится иметь дело с выходками Хантера. Мне не нужно, чтобы он втягивал в это и Пейтон. О чем я только думаю? Вот почему они так хорошо ладят.

Они оба относятся ко мне одинаково. Едва меня уважают. Закатываю глаза.

— У тебя был секс, а ты все еще раздражен, я должен был это предвидеть. — Хантер качает головой, а затем становится серьезным. — Я собираюсь предположить, что раз тебя не было в офисе на рассвете, ты нашел решение, как победить «Project Mountain».

Подношу свой стакан с апельсиновым соком ко рту, конденсат стекает по пальцам.

— Да. Пейтон проделала впечатляющую работу.

— И ты не хотел её нанимать.

Пейтон бросает взгляд в мою сторону. Не сводя с меня глаз, она спрашивает:

— Как сильно Рим сопротивлялся?

— Больше, чем я ожидал, но, в конце концов, он сдался, потому что понял, что ты лучшая.

— Это правда? — спрашивает она немного скептически, но я пресекаю этот скептицизм.

— Так и есть. Бесспорно.

Я говорю с такой уверенностью, что могу сказать, когда она принимает мои слова. Её лицо смягчается, и она откладывает вилку.

Пейтон смотрит на меня и говорит:

— Тебе придется взять блинчики с собой, Хантер. Мне нужно как следует поблагодарить твоего друга за то, что он так верит в меня.

Словно теннисный мячик, глаза Хантера скачут туда-сюда между нашими пристальными взглядами. Он отодвигает свой стул, забирая с собой тарелку и вилку.

— Э-э, я просто заберу эту посуду, верну позже.

Дверь закрывается со щелчком.

Я наклоняю голову к Пейтон, которая встает со стула и поворачивает ко мне свою идеальную попку, одновременно расстегивая рубашку, обнажая дюйм кожи за раз. Охренеть. Она заставила Хантера уйти, сказав лишь пару слов. Теперь, она молча направляется ко мне.

Я опускаюсь на стуле и хватаю её за бедра, когда она подходит ко мне. Пейтон роняет рубашку на пол и наклоняется вперед, кладя руки мне на плечи. Мои ладони скользят вниз по спине к попке, и я сильно сжимаю её.

Едва слышный вздох срывается с её губ, прежде чем она произносит:

— Спусти штаны, Рим. Я собираюсь перевернуть твой гребаный мир.

Разве Пейтон не знает?

Она уже это сделала.

ГЛАВА 25

ПЕЙТОН

— Не смей крутить передо мной носом.

— Я этого не делаю.

Обвиняюще тычу пальцем.

— Делаешь. Мне нужно зеркало, ты бы видел свое лицо прямо сейчас.

— Прекрати.

— Рим.

— Пейтон, — отвечает он тем ровным и сладким голосом, который, я знаю, использует только для меня. Когда Рим разговаривает с кем-то другим, в его словах больше резкости, но для меня у него другой тон, и это что-то делает со мной, вызывает бабочек в животе.

— Скажи честно, ты немного напуган.

Он смотрит на хот-дог, который я только что купила для него у уличного торговца с заросшей бородой и сомнительным выражением лица. Мы только что провели последние два часа, отдыхая и читая в Нью-Йоркской публичной библиотеке, рассматривая все произведения искусства и любуясь прекрасной архитектурой. И вот…

Вы готовы?