С любовью, искренне, твоя (ЛП)

У нас с Хантером есть своя история; только ему сходит с рук называть меня сучкой, в основном потому, что я знаю, что веду себя как мудак. Я, на самом деле, грубиян.

Ни для кого не секрет, что я безжалостный ублюдок. Я не люблю жизнерадостных людей. Или быть жизнерадостным.

Или людей.

Да, определенно не люблю людей.

Но я люблю О’Рурка, как брата, хотя большую часть времени он колоссальный придурок.

Мы познакомились в средней школе, когда его семья переехала в соседний дом, большой фургон подъехал к дому, который пустовал целых четыре месяца, за несколько недель до начала занятий.

Он вылез из кабины вместе с грузчиками, встал на бордюр и, прикрывая лицо руками, уставился на дом. Забрался в кабину и вернулся с бейсбольной перчаткой.

Хантер несколько раз постучал по кожаному материалу, прежде чем привлечь мое внимание, затем поднял перчатку, пожимая плечами.

У меня был мяч, и я побежал за ним.

Швырнул его в маленького засранца изо всех сил.

Что было, когда он поймал его?

Остальное — история.

В старших классах мы оба играли в бейсбол. Попадали в неприятности из-за всякой хрени, начиная от разбитых окон наших родителей и заканчивая побегом из дома, а также напивались в хлам и выходили на улицу после комендантского часа.

В старшей школе Хантер расставался с моими подружками вместо меня, в колледже я бросал его девчонок. Он стал чувствительным парнем — ему не наплевать на чувства людей. Но мне?

Вообще по фигу. Все еще.

Я надрывал задницу в универе: у меня была полная учебная нагрузка, и я выполнял одну дерьмовую работу за другой. Учился. Инвестировал.

Я был уравновешенным парнем.

Примерным.

Кайфоломщиком, в то время как Хантер — тусовщиком. Трахал все, что шевелилось.

Я думал о бизнесе, обучался на магистра, а он баловался случайными дерьмовыми подработками. Честно говоря, мне кажется, он ждал, что я придумаю план, который привел бы нас обоих в бизнес.

И я это сделал.

«Roam, Inc».

Название, созвучное с моим именем, — идея О’Рурка (иногда у него бывают хорошие идеи).

Я провел два года, надрывая задницу в аспирантуре, неугомонный, как уж на сковородке.

Хотел приключений, но нуждался в гребаной работе. Любил проводить время на открытом воздухе. Исследовал свои границы и пределы, желая адреналинового кайфа.

Я хотел путешествовать по миру (прим. пер.: название компании Roam переводится, как «путешествовать». Имя героя на англ. Rome).

Рим.

Мое имя ассоциируется с моим брендом, это то, кем я сейчас являюсь. Компания — это я, а я — компания. Вот почему меня вывело из себя, что мисс Белая и пушистая уволилась без оглядки. Глядя в мое лицо, черт возьми. Кто так делает?

— Почему я такой? — Хантер смотрит на меня, в ожидании склонив голову набок, сложив пальцы домиком у рта.

— Хм?

— Ты спросил, какого хрена я такой. — Он делает воздушные кавычки, произнося слово «такой». — Вытащи голову из задницы. — Гад смеется, откидывая голову назад. — Кто, черт возьми, эта девчонка?

Девчонка?

С натяжкой.

Пейтон уже женщина — застенчивая, но отчасти дерзкая женщина.

— Почему у тебя все связано с женщинами и сексом?

— Это неправда. Я просто знаю, что тебе ничего не перепадает. Может быть, нам стоит пойти куда-нибудь потусить в эти выходные, взять инициативу в свои руки. Чувак, я вижу, как сперма вздула вены на твоих висках. Тебе нужно потрахаться, дружище.

Он прав. Нужно.

Но, в отличие от О’Рурка, я разборчив. Мне нужна более безупречная женщина, чем те дешевки, которых он подбирает в баре. Кто-то классный, кто не потребует ничего взамен, кроме быстрой езды на моем члене.

Оргазм в один конец, а после входная дверь моего таунхауса (прим. пер.: малоэтажный жилой дом или общественное здание на несколько многоуровневых квартир, как правило, с изолированными входами, то есть без общего подъезда).

Кто-то, кто не только убирается из моей кровати сразу после секса, но и делает это молча.

Сложно найти такую женщину в городе, где все знают, кто я такой.

Мое проклятое лицо со слоганом компании наклеено на городском автобусе. В прошлом году один гений маркетинга захотел извлечь выгоду из моей привлекательной внешности — изобразил мое лицо в комплекте с глобусом и сердцем вокруг него. Наверное, я был пьян в хлам, когда подписывался на это, потому что, Господи Иисусе. Женщины.

Они безжалостны.

Проводя своей огромной ладонью по лицу, поворачиваюсь в кресле и фыркаю, глядя на своего лучшего друга.

— Сделай мне одолжение — не говори о сексе на работе. Это непрофессионально.

— Это непрофессионально, — передразнивает Хантер, сжав переносицу, его голос звучит так, будто он вдохнул гелий. — Где это вообще сказано в трудовом распорядке компании?

— Страница восемь, — напоминаю я ему с невозмутимым видом.