С любовью, Лара Джин

– Как прошла твоя речь?

– Вроде бы хорошо. Думаю, Сторми она понравилась бы. Я рассказала, как она купалась голой, явилась полиция и ей пришлось ехать домой с ними. О, и Джон успел приехать.

Питер дипломатично кивает. Я говорила, что Джон может приехать, и он ответил на это только «хорошо». А что еще он мог сказать? В конце концов, Джон – внук Сторми.

– Куда Макларен поступил?

– Он еще не решил, выбирает между Мэрилендом и Уильяма и Мэри.

У Питера брови взлетают на лоб.

– Правда? Замечательно. – По его тону ясно, что ничего хорошего он в этом не видит. Я вопросительно кошусь на него.

– Что?

– Ничего. Он уже слышал, что ты туда поступила?

– Я только сегодня ему рассказала. Одно с другим не связано. Ты очень странно себя ведешь, Питер.

– Как бы ты реагировала, если бы я сказал, что Джен будет учиться в Вирджинии?

– Не знаю. Спокойно. – Я говорю правду. Все мои переживания по поводу Питера и Женевьевы остались в давнем прошлом. С тех пор все так изменилось. – К тому же ситуация совсем другая. Мы с Джоном никогда не встречались. И много месяцев не разговаривали. И у него есть девушка. И он еще не решил, где будет учиться.

– А куда идет его девушка?

– В университет Энн Арбор.

Питер снисходительно фыркает.

– Они долго не протянут.

Я тихо говорю:

– Возможно, про нас с тобой тоже так думают.

– У нас все вообще по-другому! Мы будем всего в паре часов друг от друга, а потом ты переведешься. Ждать максимум год. И я буду приезжать по выходным. Вообще никаких проблем.

– Ты два раза сказал «вообще», – говорю я, чтобы вызвать у него улыбку. Но ее нет, и я добавляю: – У тебя будут тренировки и матчи. Ты не сможешь приезжать в Уильяма и Мэри каждые выходные. – Я впервые об этом подумала.

Питер секунду выглядит уязвленным, но потом пожимает плечами и говорит:

– Ладно, но ты тоже можешь приезжать. Ты привыкнешь водить машину. Тут практически прямой маршрут по одному шоссе.

– В Уильяма и Мэри первокурсникам нельзя держать машину. И в Вирджинии – тоже, я проверяла.

Питер отмахивается.

– Значит, я попрошу маму пригонять мне машину, когда поеду тебя навещать. Тут недалеко. А ты можешь доехать на автобусе. Мы все придумаем. Не о чем беспокоиться.

Я немного беспокоюсь, но не говорю об этом, потому что Питер, похоже, не хочет обсуждать практические вопросы. Я тоже не хочу на самом деле.

Он придвигается ближе и спрашивает:

– Хочешь, чтобы я остался на ночь? Я могу вернуться после того, как мама ляжет спать. И отвлекать тебя от печальных мыслей.

– Хорошая попытка, – я щиплю его за щеку.

– Джош никогда не оставался на ночь у твоей сестры?

– Я такого не припоминаю. И очень в этом сомневаюсь. Это же моя сестра и Джош.

– Да, они не такие, – говорит Питер, низко опускает голову и трется щекой о мою щеку. Ему нравится, какие мягкие у меня щеки, он все время об этом говорит. – Мы совсем другие.

– Ты первый о них заговорил, – начинаю я, но тут он меня целует, и я не могу закончить ни мысль, ни тем более фразу.

Глава 22

В УТРО ВЫПУСКНОГО КИТТИ ЗАХОДИТ ко мне в комнату, когда я крашу ногти на ногах.

– Как думаешь, подойдет этот цвет к моему платью? – спрашиваю я.

– Ты как будто окунула ноги в «Пепто-Бисмол»[35].

Я смотрю на свои ноги. Действительно похоже. Может, лучше покрасить в бежевый?

Решено, что к этому платью нужна высокая прическа.

– Чтобы продемонстрировать ключицы, – говорит Трина. Я никогда не думала, что мои ключицы стоит демонстрировать. Я вообще о них не думала.

После обеда Китти идет со мной в салон проконтролировать укладку. Она говорит стилисту:

– Не нужно укладывать слишком строго, понимаете, о чем я?

Стилист нервно поглядывает на меня в зеркало.

– Наверное. Хотите, чтобы выглядело естественно? – Она разговаривает с Китти, потому что очевидно, кто тут главный. – Как бы естественный шиньон?

– Но не слишком естественный. Как у Грейс Келли. – Китти открывает и показывает фото на телефоне. – Вот примерно так, но пучок сбоку.

– Главное – не надо слишком много лака, – жалобно прошу я, пока стилист скручивает мои волосы в узел на затылке и показывает Китти.

– Отлично, – говорит ей Китти, а потом добавляет уже мне: – Лара Джин, лак нужен, чтобы прическа держалась.

Я начинаю сомневаться в нашем плане.

– Мы уверены, что нужно укладывать волосы наверх?

– Да, – говорит Китти и повторяет, уже обращаясь к стилисту: – Мы укладываем наверх.

Прическа получается более гладкой, чем я привыкла. Волосы собраны в пучок сбоку, макушка гладкая, как у балерины. Выглядит красиво, но я не узнаю себя в зеркале. Девушка в зеркале старше, элегантнее, она идет в оперу или на симфонический концерт.

Стилист в салоне потратила на меня массу времени, но, вернувшись домой, я распускаю волосы. Китти кричит на меня, но помогает расчесать. Сегодня я хочу быть собой.

– Как мы обставим твое торжественное появление? – спрашивает Китти, в последний раз проводя по волосам щеткой.

– О чем ты?

– Когда Питер за тобой приедет, как ты собираешься входить?

Трина, которая ест фруктовый лед, лежа на моей кровати, вставляет: