С любовью, Лара Джин

– Трина, когда ты поняла, что у вас с папой все по-настоящему?

– Не знаю… Наверное, я просто решила.

– Что решила?

– Решила выбрать его. Нас. – Она улыбается. – Все это.

Трудно представить, что год назад она была просто нашей соседкой. Мы с Китти сидели на крыльце по утрам и смотрели, как она бежит к машине и обливается горячим кофе. А теперь она выходит за нашего папу. Она станет нашей мачехой. И я этому рада.

Глава 40

ВОЗДУХ ПАХНЕТ ЖИМОЛОСТЬЮ И ЛЕТНИМИ ДНЯМИ, которые длятся бесконечно. Идеальный день для свадьбы. Не знаю, есть ли что-то красивее Вирджинии в июне. Все цветет, все зеленое, солнечное и полно надежды. Думаю, я тоже буду выходить замуж дома.

Мы проснулись рано, и казалось, что времени будет много, но, конечно, мы бегаем как курицы без голов. Трина носится по второму этажу в шелковом халате цвета слоновой кости, который купила ей Кристен. Для подружек невесты она купила розовые с именами, вышитыми золотом на нагрудном кармане. У Трины вышито «Невеста». Должна признать, Кристен может раздражать, но подходит к делу с размахом.

Подруга Трины, фотограф, снимает нас всех в халатах. Трина сидит посередине, как очень загорелый лебедь. Потом пора одеваться. С Китти мы договорились, что вместо смокинга она наденет белую рубашку с коротким рукавом, щегольской галстук-бабочку в клетку и брюки до щиколотки. Волосы у нее заплетены в косы и уложены вокруг головы. Она очень хорошенькая. И такая… Китти. Я согласилась не надевать венок, только вставила гипсофилы в волосы. А вместо волшебных ночных рубашек мы сошлись на том, что я и Марго наденем винтажные платья в цветочек в стиле пятидесятых. У Марго – кремовое, с желтыми маргаритками, у меня – в розовый цветочек, с бретельками, завязывающимися на плечах. Мое носила невысокая девушка, потому что его даже не пришлось подгонять, оно достает ровно до колена, как и должно.

Трина-невеста прекрасна. Ее платье выглядит ослепительно-белым на фоне загорелой кожи.

– Я не глупо выгляжу? – Она нервно на меня посматривает. – Не слишком старая для белого платья? Я один раз разводилась…

Марго отвечает раньше меня:

– Ты выглядишь идеально. Просто идеально.

Моя старшая сестра умеет убеждать. Трина расслабляется всем телом, словно выдыхает.

– Спасибо, Марго. – Голос у нее дрожит. – Я такая… счастливая.

– Не плачь! – вскрикивает Китти.

– Т-ш-ш, – говорю я. – Не кричи. Трине нужен покой.

Китти весь день – нервный комок энергии, словно сегодня ее день рождения, Рождество и первый день школы одновременно.

Трина обмахивается руками.

– Я потею. Нужно больше дезодоранта. Китти, от меня не пахнет?

Китти подходит ближе.

– Все нормально.

Мы уже сняли сотни фотографий и снимем еще больше; но я знаю, что любимой у меня будет та, на которой мы, все три девочки Сонг, собрались вокруг Трины. Марго промакивает платочком ее глаза, Китти, стоя на табуретке, поправляет волосы, а меня Трина просто обнимает. Мы широко улыбаемся. Что-то заканчивается, что-то начинается.

От Питера ничего не слышно. Каждый раз, когда по улице проезжает машина, я подхожу к окну посмотреть, не он ли приехал, но его нет. Он не придет, и я его не виню. Но все равно надеюсь – не могу не надеяться.

Задний двор увешан гирляндами и белыми бумажными фонарями. Конечно, стены из роз нет, но выглядит все равно очаровательно. Все стулья расставлены, посередине постелена дорожка, по которой пройдет Трина. Я приветствую приходящих гостей – небольшую группу, меньше пятидесяти человек. Идеально для свадьбы во дворе. Марго сидит с бабушками, папой и сестрой Трины в первом ряду, составляя им компанию, пока я хожу и приветствую наших соседей Шахов, тетю Кэрри и дядю Виктора, кузину Хэйвен, которая хвалит мое платье. Все это время я не свожу глаз с дороги, поджидая черную «ауди». Но ее нет.

Когда начинает играть «Колыбельная» «Дикси Чикс», мы с Марго занимаем места. Папа становится на место жениха, и мы все смотрим на дом, откуда к нам идет Трина. Она восхитительна. Во время обетов мы плачем, даже Марго, которая не плачет никогда.

Они остановились на традиционных обетах, и когда преподобный Чои, пастор из бабушкиной церкви, говорит: «Можете поцеловать невесту», папа отчаянно краснеет, но целует Трину от души. Все хлопают, Китти улюлюкает, Джейми Фокс-Пикл лает.

Танец отца и дочери – идея Трины. Она сказала, что уже это делала, не видит смысла повторять и гораздо интереснее будет танцевать нам, девочкам. На неделе мы репетировали в танцзале, который арендовал папа.

Мы решили, что первой будет Марго, ее сменю я, а потом – Китти. Папа выбрал «Isn’t She Lovely», песню, которую Стиви Уандер написал для своей новорожденной дочери.

Мы с Китти стоим в стороне, хлопая в такт. Я знаю, что она уже предвкушает танец.

Перед тем как отпустить Марго, папа притягивает ее поближе и шепчет что-то на ухо, и у нее на глазах выступают слезы. Я не буду спрашивать, что он сказал. Этот момент – только для них двоих.

Мы с папой отработали несколько движений. Зрителям особенно нравится, как мы идем в танце бок о бок и синхронно делаем шимми[49].