С любовью, Лола

Кто бы мог подумать, что у него, столь волевого и жесткого человека может вырасти такое мягкое создание. Хотя, сам виноват, конечно, не занимался ребенком, пока можно было развить в ней лидерские качества и закалить характер. Надо было ее в бизнес лагерь отправить какой-нибудь, или чаще брать с собой на работу, чтоб впитывала атмосферу. Но было реально не до этого. Дмитрий Штерн строил империю. Цель всей своей жизни. А когда понял, что единственным наследником его детища является дочь, запущенная им самим до состояния сорняка, честно пытался втянуть ее в свой мир.

Но тщетно.

То, что она закрытая, и мягко говоря, не коммуникабельная, он понял уже в первый месяц бесконечных мероприятий, куда брал дочь с собой. Она всегда стояла в сторонке, робко улыбаясь и комкая края красивых платьев, выбираемых его надежной секретаршей. А если появлялась возможность, то укрывалась в каком-нибудь тихом местечке, пережидая пока отец решит все деловые вопросы и наладит важные связи.

Его надежда, что в дочери проснется хотя бы острый аналитический ум, чем гордились все Штерны, тоже не оправдалась. Хотя и на свою не от мира сего мать она не была похожа, но и от отца мало что позаимствовала. Разве что яркая внешность выделяла ее среди сверстниц — тоненькая, высокая, с острыми, аристократическими чертами лица, и уникальными, светло-голубыми глазами, так похожими на его собственные. И, чего уж там, она была не глупа и весьма талантлива, как говорили ее учителя по живописи. И пускай, не могла стать его преемником, была ребенком, которым можно гордится.

За год их плотного общения Дмитрий Штерн проникся к дочери по-настоящему отеческим чувствами, и все чаще ему хотелось хвастаться ее успехами перед другими. Он успел изучить свою малышку настолько, что практически ментально мог почувствовать ее настроение. Вот и сейчас, взглянув на девочку, нервно постукивающую пальчиками по своим голым коленкам, он знал: что-то случилось.

— Пап, — заговорила она наконец. — Я хочу поехать учиться в Лондон. Я уже выбрала университет и дисциплину, на которой хотела бы специализироваться. Ты можешь помочь мне в поступлении? Кажется, я опоздала с подачей документов… — и хотя говорила она твердо, уверенно и громко, в голубых глазах стояли слезы.

— Конечно, малышка, — мягко, насколько умел, начал отец. — Но разве тебе не нравится твой институт? Год только начался, и может, не стоит торопиться? И почему Лондон?