С любовью, Лондон

– Чувак, ты знаком к Кейт? – спросил Курт Лондона. – Представляешь, она из России.

– Да, я вчера был свидетелем ее акта агрессии, – заявил Лондон, с усмешкой разглядывая меня. Его губы застыли на пути к той самой улыбке, которая вчера доводила меня до белого каления.

– Агрессии?! – удивлённо воскликнул Курт, – Кейт, что он несёт?

– Эта русская, – ответил Лондон, ткнув пальцем в мою сторону, – вчера пыталась отнять у нас Аляску. Кажется, ты сказала «оттяпали»? – исковеркав исконно русский глагол, поинтересовался парень.

– Аляска, – задумчиво произнес Курт. – Это же где-то на севере?

– А ты спроси у новенькой, – предложил ему Лондон, никак не реагируя на мой убийственный взгляд. – Она тебе лучше расскажет. Так мы идем к медику? – спросил он, продолжая таращиться на меня своим ироничным взглядом, – или предпочитаешь ходить с горбатым носом?

Я снова схватилась за нос, прощупывая его на наличие горбинки, которой у меня отродясь не было. И он по-прежнему был на ощупь девственно ровный.

– Спасибо, не стоит себя утруждать. Меня Курт проводит, заодно я подтяну его по географии Соединённых Штатов. Кажется, репетиторство в этой школе – это одна из старейших традиций, – ответила парню, постаравшись состряпать идеальный покер-фэйс. – Ты не возражаешь? – уже с улыбкой обратилась с Курту.

– Как ты узнала, что у меня проблемы с географией? – с искренним удивлением спросил Курт.

– У меня хорошо развита интуиция, – стараясь не заржать, проговорила я.

Но через пару часов, когда мы с Олли снова сидели в школьной святая святых и уплетали брюссельскую капусту с рыбными палочками, стало понятно, что с интуицией у меня, на самом деле, полная лажа. Я подумала об этом ещё в тот момент, когда мы с Куртом заявились в класс под конец урока биологии, первую половину которого я проторчала на кушетке в медицинском кабинете с пакетом льда на носу. Я тогда так и не врубилась, кто из близняшек так зверски на меня пялился. Но теперь было все ясно. На биологии меня пыталась испепелить взглядом Зита. Потому что Гита собрала сегодня волосы в высокий хвост и, сидя сейчас рядом с Куртом и прочей элитой неподалеку от нашего стола, смотрела на меня ещё более зверски, чем ее сестричка. Та снова гипнотизировала Лондона своим взглядом питона Каа, пока парень ковырялся в смартфоне. Неужели ей никто не может объяснить, что положительного эффекта можно достичь только при непосредственном зрительном контакте?

– Прекрати смотреть на них! – одернула меня Олли. – Ты бы знала, что Шейла говорила о тебе в раздевалке сегодня! Тебе очень повезло с этим освобождением от медика, – и она указала пальцем на мой многострадальный нос.

– И что же она говорила? – поинтересовалась я, накалывая на вилку очередной зелёный колобок со вкусом болотной тины.

– Если быть краткой – тебе конец, Кэти! – жизнерадостным тоном проговорила эта мелкая.

– Очень страшно.

– Я, конечно, уважаю тебя за смелость, – хохотнула Олли, – хотя это больше смахивает на безбашенность… или идиотизм, – добавила она, подперев подбородок рукой. – Ведь я же тебе говорила, не лезть к Курту!

– Да не лезла я к нему! Зачем мне лезть к тому, кто даже административное деление родной страны освоить не в состоянии?! – в свою защиту протараторила я. – Он всего-то проводил меня до медицинского кабинета! Я же его не из-под венца у этой злыдни увела!

– О! Поверь, детка! Для Шейлы все выглядит именно так.

– Да плевать я хотела на то, как это выглядит! В конце концов, я его туда насильно не тащила! Как говорят у нас: «Не виноватая я, он сам пришёл», – это бессмертная фраза была сказана уже на русском.

– Я снова ни черта не поняла тебя, но, кажется, разделяю твою точку зрения, – с набитым ртом пробубнила Олли. – Только мой тебе совет, когда пойдешь в туалет, смотри по сторонам.

Вот тебе и здрасьте! Я тут только второй день, но моя популярность просто бьёт все рекорды. Что мы имеем: злющая стерва – две штуки; заносчивый грубиян – одна штука; недалёкий, но дружелюбный бройлер – одна штука; любительница потрепать мне нервы разговорами о том, что меня ждёт кровавая расправа – одна штука. Итак, расставляю знаки и включаю режим Софьи Ковалевской: минус два плюс минус один плюс один плюс один. Выходит, минус один!

Чудненько! Я снова на исходной позиции! И даже подальше! Так держать, Чеснокова!

Глава 6. Великая сила драматического искусства

Понятия не имею, как мне удалось дожить до пятницы, но я это сделала. Меня больше никто не пытался засунуть в мой шкафчик или выставить вероломным захватчиком. Даже Зита с Гитой, казалось, последние пару дней стали смотреть на меня не так враждебно. Я же никогда не была склонна к мизантропии, поэтому, решив забить на довольно стремное начало своей учебной деятельности в старшей школе имени Уильяма Роджерса, встретила утро этой пятницы, как и подобает, с лёгким пофигизмом и на расслабоне. А все почему? А все потому. В этой школе, как и в большинстве других американских школ, народ по субботам не учился!