С любовью, Лондон (СИ)

— Помолчи, Шей! — Зита ударила по столу кулаком, заставив сестру заткнуться и подпрыгнуть на месте. — Дай мне сказать, хотя бы раз в жизни! — она обвела всех взглядом и снова уставилась на Тома. — Простите меня… все. Я не меньше нее виновата во всем, хотя бы просто потому, что позволяла ей делать все это…

— Перед кем ты оправдываешься?! — Гита снова перебила ее, убеждая меня в мысли, что сестре следовало зарядить кулаком ей по носу. — Да каждый из них мечтает оказаться на твоём месте! Нам же все завидуют!

— Нам никто не завидует, — с горькой усмешкой проговорила Зита, закидывая сумку на плечо. — Нас либо боятся, либо презирают. Оглянись, Шей… рядом с тобой никого нет. У тебя есть только я, но ты и этого не ценишь. Ты же знала, как мне нравится Том… и ты все испортила! Ради чего?! Что ты за человек такой, если тебе плевать на родную сестру?! — всхлипнув на последних словах, она сорвалась с места и выскочила из класса.

— Догоняй ее, чего сидишь?! — Курт перегнулся через парту и выжидающе смотрел на Тома.

Уилсон тут же соскочил, повинуясь приказу капитана команды, а, возможно, зову сердца, и вылетел за порог вслед за Зитой.

— Офигеть! — воскликнула Олли. — Это было покруче, чем шоу Джерри Спрингера*!

— Что ты там говоришь, коротышка?! — спросила Гита, пытаясь выглядеть непринужденно, но истеричные нотки в ее голосе выдавали растерянность и замешательство.

— Тихо! — Олли привстала и подняла вверх указательный палец. — Вы слышали? Кто-то говорит на парселтанге**!

Парни снова засмеялись, напоминая своим ржанием табун молодых мустангов, а Деми вдруг заявила:

— Тебе показалось, Олли, здесь никого нет. Это у Лукаса урчит в желудке, — и шлепнула парня по животу.

— Как смешно! — недовольно процедила Гита, — если вы думаете…

Но ее уже никто не слушал. Лукас принялся щекотать Деми, вынудив всех заткнуть уши от ее поросячьего визга. А когда эта парочка наконец угомонилась, Кеннеди Никсон***, бройлер, который просто обязан был рано или поздно стать новым президентом США, вызвал шквал восторженных воплей и улюлюканий тем, что пригласил всех к себе на тусовку в ближайшую субботу.

Вся эта ситуация заставила меня по-новому взглянуть на дуэт злодеек Фернандес и лишний раз убедиться в том, что никогда не стоит ставить крест на человеке, пока есть хоть малейшая надежда на то, что он решит встать на путь истинный. Правда сейчас было трудно говорить подобное о Гите. Но я сама далеко не святоша, и не мне судить эту девушку, которая добровольно лишилась парня, друзей и находилась в шаге от того, чтобы потерять родную сестру.

После школы я недолго бродила по улицам Ньюпорта, города, который так и не стал мне родным, все больше склоняясь к тому, что идея вернуться на родину будет самой осознанной и правильной в моей жизни. Дело оставалось за малым – посвятить в свои планы маму и Рика, а потом постараться закончить школу имени Уильяма Роджерса и совершить второй перелет через Атлантику, вооружившись антиперспирантом и списком самых могущественных богов всех существующих мировых религий и канувших в лету цивилизаций.

Сославшись на отсутствие аппетита и сильную загруженность уроками, я сказала Рику, что не буду с ними ужинать, и закрылась в своей комнате, где, расправив на покрывале письмо Лондона, издевалась над собой, вспоминая, как он в последний раз целовал меня на пороге этого дома.

Но голод – не тетка, а современную моду на анорексию я всегда считала моветоном, поэтому, устав слушать урчание и ворчание своего желудка, в десятом часу вечера всё-таки решила совершить вылазку на кухню, надеясь, что там уже давно никого нет. И как же я ошибалась.

— Джули, вы не можете жить в одном доме и игнорировать друг друга, — раздался голос Рика, и я застыла на месте за несколько шагов от входа в кухню.

— Я не знаю, что мне делать, Рик. Я все испортила, — растерянно проговорила мама. — Но я же не знала, что этот мальчик возьмёт и уедет. Ну как я ей скажу?! Она же возненавидит меня после этого! — сокрушалась она.

Услышав ее слова, я ощутила, как мое сердце словно сорвалось с места и упало прямо в ворчащий желудок.

— Твоя дочь точно возненавидит тебя, если ты промолчишь, а она узнает об этом, — сказал Рик.

На ватных ногах я преодолела расстояние до кухни и, зависнув в пороге, спросила:

— О чем узнаю?

*Скандальное американское ток-шоу, выходящее в эфир на телеканале NBC.

**Магический язык змей из книг о Гарри Поттере.

***Джон Кеннеди и Ричард Никсон – тридцать пятый и тридцать седьмой президенты США.

Теория заговора

— Присаживайся, Кейт, — Рик первым разрушил немую сцену своим уверенным спокойным голосом. Он встал со стула и отступил, жестом предлагая мне занять его место. — Вам с мамой надо поговорить. Все будет хорошо, милая, — обратился к маме, коснувшись ее плеча, — я пока поработаю в кабинете.

Мама с выражением беспомощности смотрела на Рика, а я не могла поверить, что дожила до того дня, когда она впервые не владела ситуацией.