С любовью, Луков (ЛП)

Я чуть не рассмеялась. Чуть. Но мне удалось молча выдержать мамин взгляд, абсолютно не соглашаясь с её словами, потому что больше не хотелось говорить об этом. Я вообще не желала говорить о нем.

И мне не нужна была жалость. По крайней мере, сейчас.

Мама наклонилась и похлопала меня по подбородку.

— Сегодня твой отец вел себя как придурок, но он любит тебя по-своему. И уж точно не меньше, чем всех остальных. Просто... Папа ошибается. Потому что тупица и узко мыслит.

На этот раз я не смогла удержаться и закатила глаза, откинувшись на спинку сиденья.

— Все знают, что Руби — его любимица, мама. Ничего страшного. Я всегда это знала.

Хмурый взгляд матери был искренним.

— Почему ты так думаешь?

Я фыркнула.

— Когда он в последний раз покупал мне билет? Каждый год папа берет билеты только для Руби. Он также несколько раз покупал билеты для Тали и ДжоДжо. А мне? Когда такое было?

Она открыла рот, чтобы возразить, но я только покачала головой.

— Все в порядке. Честно. Я не хочу больше об этом говорить. Меня все устраивает. Я знаю, что папа замкнут и думает, что любит меня по-своему. Но с меня хватит. Если он не может принять меня такой, какая я есть, я не стану заставлять его, но и менять свои мечты ради него не собираюсь.

У мамы слегка отвисла челюсть, только чуть-чуть, и она тоже покачала головой.

— Ох, Жасмин…

— Я не хочу об этом говорить. Не хочу. Ты ни в чем не виновата. Это касается только его и меня. Давай закроем эту тему, — сказала я, сомкнув глаза и откидываясь на спинку сиденья.

Наступила тишина.

Однако мне так и не удалось избавиться от грусти, которая каким-то образом смешалась с решимостью, пока я сидела в машине.

Глава 18

— Мы можем поговорить? — раздался голос отца за моей спиной.

Я застыла, прислонившись к бортику, пока наблюдала за Иваном и тренером Ли, которые спорили по поводу изменения прыжка. Мне было все равно, сделаем мы это или нет; так что просто ждала их решения. Я слишком устала и была на грани эмоционального истощения, чтобы ввязываться в споры. Поэтому стояла в ожидании, наблюдая за ними с расстояния и потягивая воду из бутылки.

И при этом не обращая внимания ни на что вокруг. Я не заметила своего отца снаружи комплекса, и совсем не ожидала, что он сумеет подкрасться ко мне сзади.

— Жасмин, пожалуйста, — тихо взмолился он, когда я повернулась, чтобы взглянуть на него через плечо. Папа обладал невысоким ростом — сто семьдесят сантиметров, худощавый, но крепкого телосложения, которое я унаследовала от него. Еще у отца были тёмные волосы, карие глаза и кожа оливкового оттенка, встречающаяся у представителей по меньшей мере дюжины стран в мире.

От него я унаследовала фигуру, цвет волос и глаз.

Однако все остальное, что не касалось внешности, дала мне моя мать... потому что папа практически всегда отсутствовал в моей жизни.

— Пять минут, — тихо произнёс отец, терпеливо наблюдая за мной.

Прошло несколько часов с тех пор, как мы пересеклись в ресторане, и я знала, что он скоро улетит. Пройдет целый год, прежде чем мы встретимся снова. Возможно, даже больше. Это был не первый его приезд в Хьюстон, когда мы толком не виделись.

Папа никогда не переживал по этому поводу, а я перестала задолго до того, как обратила внимание на этот факт.

Мне хотелось сказать ему, что у меня есть дела поважнее. Хотелось сказать, чтобы он оставил меня в покое. И, возможно, пару лет назад я бы так и поступила, если бы отец выкинул нечто подобное, как в этот раз в ресторане — на глазах у Ивана и остальной семьи.

Но если я чему-то и научилась за последние полтора года, так это тому, как непросто мириться со своими ошибками. Я узнала, как трудно было встретиться с ними лицом к лицу, и насколько сложнее оказывалось принять их. Мы все делали и говорили то, о чем потом сожалели, и чувство вины давило на наши плечи.

Но я хотела стать лучше. Для самой себя и только.

Поэтому молча кивнула.

Глубокий вздох облегчения, который издал отец, означал, что его мучение не продлилось слишком долго, хотя могло бы.

Пробираясь к выходу с катка, я надела чехлы на коньки и оглянулась через плечо, чтобы привлечь внимание Ивана. Но он все еще спорил с тренером Ли, так что я направилась прямиком к трибунам у стены. Усевшись на середину скамейки, я вытянула ноги перед собой и посмотрела на лёд, искоса наблюдая, как мой отец садится рядом, но на скамейку ниже.

Стоя на льду, мой партнёр обернулся и хмуро посмотрел на нас с катка, где разговаривал с Ли.

Иван ни словом не обмолвился во время утренней тренировки, и я была благодарна ему за то, что парень решил не обсуждать моего отца, не говоря уже о моих рыданиях у него на глазах. Моя гордость и так находилась на уровне плинтуса. Но Луков вел себя так, словно ничего не произошло. Как будто все было нормально.

И меня это устраивало.

— Жасмин, — выдохнул папа.

Я продолжала смотреть вперед.

— Ты ведь знаешь, что я люблю тебя, правда?