С любовью, Рома (СИ)

— Денис, давай поженимся, — нарочито строго попросила я у бедного Белова, который едва не свалился со стула от такого предложения.

— У тебя же эт самое… как её… «любовь»! — с трудом подбирал он слова.

— Ну и что? — флегматично повела я плечом. — Любовь есть, а будущего — нет.

— Только не говори, что он тебя бросил! — тут же засуетился Денис Викторович, подскакивая на ноги. — Да я же ему физиономию разобью!

— Не надо никому ничего бить! — всполошилась я. — Просто… просто давай сделаем так, чтобы всем было хорошо. Тебе нужна жена, в реальность которой поверили бы все, а мне… мне необходимо замужество.

— Что, часики тикают? — неловко пошутил Белов, продолжая офигевать от хода моих мыслей.

Честно попыталась изобразить улыбку, но мне было НЕ смешно.

— Софья, да что с тобой такое?! — Белов всё же решил испугаться за меня.

Собрав всю волю в кулак, выдавила из себя:

— Мне нужно, чтобы Рома меня возненавидел…

***

Почему я думала, что это спасёт нас обоих?

Потому что лучше всего на свете Ромео умел злиться. Это была его самая крепкая броня, позволяющая справиться с любыми невзгодами. Я была уверена. что он скорее справится с ненавистью ко мне, чем с мелодраматичным «я так больше не могу».

А может быть, я просто трусила и так успокаивала свою совесть. Ибо как объяснить любимому человеку, что мы с ним зашли в тупик, я не знала.

Всегда старалась принимать его всего таким, как есть, со всего его загонами и колючками, но сейчас… сейчас было понимание, что больше я не выдержку.

И от этого было стыдно, плохо и страшно.

Наверное, именно из-за этого я и не смогла придумать ничего другого, кроме идеи выйти замуж за Белова.

— Ты уверена? — в тысячный раз спрашивал меня Денис.

Я упрямо кивала головой, стараясь не думать ни о чём.

Идея ему не понравилась, но и шанса попасть в свою заветную программу стажировки он упустить не мог.

Вот мы с ним и были как те мыши, что плакали, кололись, но продолжали есть кактус.

Чтобы не быть голословной и случайно не пойти на попятную, я сначала дождалась подачи документов в ЗАГС, а уже потом, осознав, что пути назад нет, заставила себя позвонить Роме.

Я даже реветь не могла.

Просто несколько часов просидела в своей комнате, гипнотизируя телефон, пока он вдруг не зазвонил сам

«Рома».

Разговор вышел… тяжёлым. Впрочем, другого ждать и не приходилось.

Чернов рвал и метал. И как бы больно ни жалили его слова, винить его у меня не было никакого права. В какой-то момент я не выдержала и пальцы сами прошлись по значку отбоя.

Это был конец.

***

Не пытайтесь найти здесь логику.

Я предала Ромку, променяв его хоть на какую-то иллюзию спокойствия. Что, однако, совсем не мешало мне его ждать… ждать каждый день. Каждую минуту.

Вот такое иррациональное желание, погребённое под толщей разумных доводов и мук совести.

Где-то на уровне подсознания я была уверена, что он приедет. День, два — и он будет ломиться в моё окно с требованиями объяснить случившееся.

Это не было попыткой его спровоцировать. Скорее уж бессознательным желанием, чтобы Ромка приехал и обязательно всё исправил. А он всё не приезжал… день, два, три… неделю.

Заходил Кирилл, который в свойственной ему мягкой манере попытался понять причины моего поведения. Но разве я имела хоть какое-то право объяснять что-то ему, не сказав Роме?

И я молчала.

Денис, все эти дни наблюдавший мои метания, как-то предложил:

— Хочешь, мы всё отменим?

— Нет.

— Уверена?

— Да.

Этот разговор состоялся уже у нас дома. Поскольку я собиралась замуж, хоть и фиктивно, я сочла за благо познакомить Белова с мамой. Она приняла Дениса неожиданно благосклонно. По крайней мере, она поглядывала на него с любопытством, даже старалась вести светские разговоры, а не пряталась в своей комнате, как это бывало с Черновым. Ну разве это не было хорошим знаком? Наверное, было, но вот радоваться происходящему у меня никак не выходило.

А потом случилось то, чего я так хотела и боялась одновременно, — он приехал. Приехал с целой кучей обид, претензий и подозрений. И да, я могла хоть миллион раз признавать его правоту, понимать, что сама сделала всё возможное, чтобы он меня возненавидел, но легче от этого не становилось. Его слова как стрелы пробивали любую защиту, разнося моё сердце на ошмётки.

— Ты беременна?! — орал он на меня. Обида захлёстывала меня с головой.

«Неужели он действительно такого мнения обо мне?!» — крутилась в моей голове навязчивая мысль.

Мало того, что он не торопился ко мне приехать, так ещё и носом тыкал в свои догадки!

— … он только лаять умеет, — вырвалось у меня в отместку. Чувства сатисфакции мне это не принесло, а когда Ромкины глаза наполнились неведомой мне скорбью, и вовсе тошно стало.

Прости меня, прости…

***

Наше время

Рома

— То есть у тебя с ним ничего не было? — ошалело уточнил я, хотя и сам прекрасно знал ответ на сей вопрос.

— Нет, — твёрдо ответила Соня.