С любовью, Рома

Её слова ему не понравились, но что ещё сказать на пространные речи девушки, он не знал, полностью сосредоточившись на том, чтобы без лишних эксцессов припарковаться на университетской стоянке.

Но стоило Кириллу заглушить мотор, как Соня резко наклонилась к нему, поцеловав в колючую щёку.

— Ты — молодец, — шепнула она, — но нам уже не помочь. Позаботься, пожалуйста, о… Роме.

И прежде чем Кир успел отреагировать на её слова, выскочила из машины. 

 

Глава 8

Семь лет назад

Соня

Утро среды началось с того, что Чернов подсел ко мне и заговорщицки поинтересовался:

— Ты сделала иняз?

— Да, — насторожилась я.

— Доставай, — велел он.

— Зачем?

— Посмотреть хочу.

— Тебе напомнить, что у меня с английским всё плохо?

— Доставай.

Я недовольно поморщилась, но за тетрадью полезла. 

Рома с минуту разглядывал мою писанину, после чего схватился за ручку и принялся черкать в тетради.

— Эй! — возмутилась, но ему было плевать, и уже через пару минут он с облегчением перевёл дух, приказав:

— Переписывай.

— Не буду, — засопротивлялась, задетая его манерой командовать.

— Переписывай! — с ещё большим нажимом повторил Рома. Уставилась ему в глаза, пытаясь донести всё, что думаю о его привычке решать за других. Впрочем, он не дрогнул, ответив мне таким же выразительным взглядом. В гляделки мы играли до самого звонка, тщетно ведя свой немой спор.

И лишь когда тот отзвенел, он подскочил на ноги и пошёл обратно за парту к Ваньке, бросив через плечо:

— Романова, не дури. 

Урок русского языка пролетел как в тумане, ибо мысли мои были заняты далеко не деепричастными оборотами. Я постоянно косилась на перечёрканное домашнее задание с правками, выполненными крупным и ровным почерком.

Только под самый конец урока я выдрала из тетради исписанные листочки и принялась заново строчить домашку.

На английский мы шли вместе с Таней, которая фанатично пытала меня на тему, чего хотел Чернов.

— Ты уж определись, — веселилась она, — бесит он тебя или нет.

— Да сдался мне этот… — я чуть не ляпнула «придурок», но вспомнила, как однажды уже попалась на своих высказываниях. Поэтому, оглядевшись по сторонам и не обнаружив посторонних лиц, добавила, — чеэсвэшник. 

— Ну да, — не поверила Лапина, — только это не я с ним всю эту неделю о чём-то шепчусь.

— Не шепчемся мы.

— Тогда что? 

— Ничего! — почти прошипела я, чем ещё больше порадовала Таню.

— Значит, точно что-то происходит!

Я закатила глаза и ускорила шаг, пытаясь оторваться от Лапиной, над чем та лишь посмеялась.

Поэтому не было ничего удивительного в том, что на уроке я предпочла отсесть от неё подальше. Отсесть-то я отсела, но вот не учла, что Рома решит воспользоваться моментом и шмякнется на соседний стул под ликующий взгляд Таньки.

— Ну и зачем? — страдальчески простонала я Чернову, при этом показывая кулак подруге.

— Кто-то же должен помогать тебе с английским! — ехидно заметил он. Едва сдержалась, чтобы не дать себе по лбу.

В начале урока Инночка собрала у нас тетради, включив нам при этом киношку на большом экране. 

— Зря старался, — съязвила я, укладываясь на парту. Фильм шёл на английском, что несколько вгоняло меня в уныние.

— Это мы ещё посмотрим, — не остался в долгу мой бывший-временно-нынешний сосед по парте.

Полчаса прошли вполне спокойно, если не учитывать те моменты, когда я едва не уснула, но каждый раз получала вполне чувствительные тычки локтем в бок.

— Тебе заняться нечем? — бурчала я на Чернова, но он не отвечал.

За пять минут до звонка Инна Алексеевна решила раздать нам тетради. В моей красовалась свеженькая «А». 

— Я твоими стараниями так отличницей стану, — заметила Ромке, ожидая очередное самодовольное высказывание, но он молчал, задумчиво разглядывая свою домашку. Заглянула через плечо Чернова в его тетрадь и обнаружила аккуратно выведенное «F». Даже моих слабеньких познаний в английском хватило, чтобы понять — двойка была явно незаслуженная. — Но почему?

Рома в который раз наградил меня взглядом, который при самом цензурном варианте мог означать: какого… ты мне такие глупые вопросы задаёшь?!

Я ещё немного посверяла наши тетради и, не обнаружив в них кардинальных различий, схватила Ромкину писанину и отправилась к учительскому столу, слабо понимая, что, собственно, на меня нашло. Он ещё попытался ухватить меня за локоть, разгадав моё намерение, но я оказалась куда проворнее обычного. 

— Инна Алексеевна, а почему у Чернова двойка? У него же всё правильно.

Та тяжко вздохнула, всем своим видом давая мне понять, как же её достали эти школьники.

— Романова, а с каких это пор ты у нас стала компетентна в английском языке?

— Просто… — начала я и сбилась, чуть не сославшись на то, что за другую его работу она ставит отлично. — Просто… у нас с ним работы очень похожи, а мне вы «пять» поставили.

— Да?! — будто бы удивилась Инночка. — Ну тогда неси свою работу, я посмотрю.

Радостно заулыбалась и кинулась за своей домашкой, бросив победоносный взгляд на Рому.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

 

— Вот видишь, — шепнула одними губами, — сейчас всё исправят.