С любовью, Рома

Вот где-то в этом месте захотелось приложить себя лбом о стену. Я же собственными руками практическими затащил отца в школу! И пусть где-то глубоко в душе я верил, что папа пытается вернуть маму обратно, страх того, что в их отношения вклинится ещё одна женщина, прошёлся по мне, оседая комом в горле.

— А как же жена? — будто издеваясь, уточнила мама.

— Ой, я не могу, ты такая наивная! Жёны сегодня есть, завтра – нет. К тому же, я тебе говорю, у них там какие-то проблемы, раз она с ребёнком из Москвы сюда сбежала. Вот дура же! От таких не уходят по собственной воле! Скорее всего, он её кинул и сюда сослал, как говорится, с глаз долой…

— Коварно как-то всё звучит, — прозвучал театральный вздох в исполнении мамы.

— Саш, а в этой жизни так и надо! Иначе просидишь всю жизнь у разбитого корыта за учительские копейки.

 От необходимости и дальше слушать этот бред меня спас звонок. Со всех ног я рванул в сторону кабинета своего класса, молясь лишь о том, чтобы отец не воспринял всерьёз мои проблемы с английским. Вот что ему делать в школе, а?

Под конец шестого урока мне почти удалось убедить себя в том, что не произошло ничего страшного, но в этот момент, как назло, звякнул телефон и на экране высветилось: «Жду тебя после звонка на улице».

 

***

Из школы я вылетел пулей, на бегу натягивая ветровку и лихорадочно крутя головой по сторонам. Сердце глухо стучало в груди, заставляя тяжело дышать.

Отец нашёлся почти у самых школьных ворот. Мы не виделись всего чуть больше месяца, но отец неожиданно показался мне чужим и незнакомым, как если бы с момента нашей последней встречи прошла целая вечность. Взгляд отметил короткий ёжик волос, которые ещё совсем недавно имели вполне человеческую степень лохматости. Отчего-то стало тошно. Как если бы это не папа сходил к парикмахеру, а меня насильно остригли налысо. А ещё он показался неожиданно постаревшим: усталость тёмными кругами пролегла под глазами, а уголки губ были опущены, несмотря на вымученную улыбку, которой он попытался наградить меня.

— Привет, герой, — отец по привычке протянул мне руку для рукопожатия, но я вдруг осознал, что хочу объятий. Едва ли не впервые в жизни. 

Я замялся, не зная, что делать. Однако папа понял всё сам, ухватив моё плечо и притянув меня к своей груди так, что мой нос невольно уткнулся в ворот его куртки. Знакомый запах парфюма вызвал вспышку воспоминаний из детства: как мелкий я карабкался по спящему отцу, запуская свои пальцы в его длинные волосы, а мама стояла рядом и… смеялась весело и беззаботно. А потом пыталась забрать меня от папы, чтобы я не мешал ему спать, но отец не отпускал, перехватывая меня поперёк туловища и в шутку обещая затискать до смерти за то, что я посмел его будить и не слушаюсь маму.

Картинки прошлого болезненной волной всколыхнулись в душе, и если честно… то стало страшно. Страшно потому, что, скорее всего, так больше никогда не будет — чтобы папа и мама вместе, рядом и заодно.

Начал вырываться из отцовских объятий, уж слишком велик был соблазн дать слабину и разреветься.

— Ну па-а-а, — заканючил, отступая в сторону.

Он страдальчески вздохнул, но попыток удержать на месте больше не предпринимал. Все уже давно привыкли, что меня лучше не трогать.

— Рассказывай, — преувеличенно строго велел он, только я не поверил, понимая, что он, как и я, слишком рад нашей встрече, чтобы ругаться.

В голове крутилось навязчивое: «Что делать?!». Допускать родителя к Инночке было противопоказано, кто знает, что этой больной взбредёт в голову?! 

 

Мне бы посоветоваться с кем-нибудь, но братья оставались где-то там, в школе. Да и признаваться им в собственном фиаско не было никакого желания. Стас ещё лет десять припоминал бы мне эту историю.

Пришлось врать.

— Всё нормально, — заверил папу, — с английским я разобрался.

— Уверен? — прищурился тот, словно не зная, насколько можно доверять моим словам.

— Конечно! — излишне громко фыркнул я. — Это же всего лишь иняз — где он, а где я? Да там и вопрос за пять минут решался.

— Тогда зачем меня вызывали в школу?

— Да никто не вызывал…

— Рома?

К счастью, в этот момент на школьном крыльце появились наши шерочка с машерочкой местного разлива. Правда, удивления на их лицах было ноль целых ноль десятых.

— Мы только домой заскочим, — сообщил Дамир, после того как с объятиями было покончено. — И пойдём.

— Куда пойдём? — напрягся я.

— Гулять, — вклинился в разговор Стас, — у нас сегодня семейный корпоратив.

— А-а-э, — с претензией глянул на папу, злясь, что он даже не предупредил меня.

— Только сначала твои проблемы решим, — проигнорировав моё возмущение, пообещал он.

— Нет у меня никаких проблем, — тут же под нос буркнул я.

— Ну-ну.

К счастью, Стасу хватило мозгов промолчать, и они с Дамом быстрым шагом удалились в сторону дома. 

— Чего надулся? — уточнил папа, предприняв неудачную попытку провести рукой по волосам, но те оказались слишком коротки, пришлось ему прятать руки в карманы куртки.