С любовью, Рома

— Что такое? — издевательски уточнила родительница, из-за чего я сделал себе мысленную пометку этой ночью прийти к ней и отжать у неё диван. Ибо нефиг. 

— Она ему тут задвигает, что у меня с английским плохо! — как можно жалобней запричитал, косясь в сторону папы и Инночки, которая уже просто не знала, как повыгодней выставить свою грудь. К чести отца, смотрел он ей в глаза. Но атака была столь массированной, что пришлось затараторить ещё быстрее, взывая к материнским чувствам. – У меня, понимаешь?! Да она сама паст симпл от перфекта через раз отличает. А про существование инфинитива и герундия, скорее всего, вообще не догадывается!

— Ром, спокойнее. Пусть говорит что хочет, — только после этой фразы я понял, что мама на самом деле вовсе не равнодушна, а просто устала.

— Не могу… Она ему сейчас про репетиторство задвигает, что мне нужны дополнительные занятия! Мне! Да у нас Бакс больше знает, чем она.

Последнее замечание попадает в цель, и из трубки доносится весёлый смешок.

— А папа что?

— Стоит и кивает. Если он ей поверит, то я… то я волосы в розовый покрашу, специально для него!

Искренне надеясь, что рано или поздно родители оценят, на какие жертвы я готов пойти ради них.

 

Мама наградила меня парочкой возмущённых эпитетов, но явно не всерьёз.

— Мамочка! Пожалуйста, приди сюда. Иначе я за себя не ручаюсь, сейчас нагрублю же! А ты, между прочим, сама просила первые два месяца окружающих здесь не пугать.

Перевёл дыхание. Ну что ж, в этой ситуации я действительно сделал всё что мог, и если она…

— Ладно, иду, — наконец-то сдалась матушка, а я даже подпрыгнул на месте от радости, порядком удивив папу и Инночку.

— Нервы, — скидывая звонок, пояснил я.

Уже через минуту родительница вновь показалась из здания школы, при этом шла она непростительно медленно, в то время как Инна Алексеевна усиливала свой нажим на папу, постепенно сокращая расстояние между ними.

«Вот же змея!» — подумалось мне. Смотреть на неё не было никаких сил, поэтому я решил несколько ускорить маму, продемонстрировав, насколько я страдаю… Но мать никак не желала ускоряться, в своих стараниях я даже почти забрался на забор, изображая повешение, чем заслужил кулак от отца, который он показал за своей спиной.

С забора я слезал, громко сопя и всем своим видом показывая, насколько ими недоволен.  

— День добрый, – наконец-то осчастливила нас своим присутствием Чернова Александра Сергеевна, вот уже месяц делавшая вид, что она всё же Быстрицкая, становясь за спиной у Инночки. Та нервно вздрогнула и обернулась, но поняв, кто стоит у неё за спиной, небрежно заметила: 

— А, это ты.

Мама отнеслась к этому вполне спокойно, зато я вскипел, представляя, как в случае чего повыдёргиваю её блондинистые пакли. Отец тоже напрягся, сжав кулак.

— Александр Дмитриевич, — вернулась к своей лжи моя англичанка, обращаясь к отцу, — познакомьтесь, это моя коллега Быстрицкая Александра Сергеевна. Саш, – это она уже обратилась к маме. – Мы тут обсуждаем успехи Романа в английском языке, ты должна помнить, я тебе про него рассказывала.

Мама покосилась в мою сторону, словно действительно видя меня впервые. Можно подумать, это не она с утра требовала от меня надеть штаны не такого яркого цвета. Нет точно, возьму и покрашусь в розовый! Пусть потом на себя пеняют.

Сложил из пальцев пистолет и поднес их к своему виску, шепча одними губами: «Пиф-паф». Мать аж закашлялась, чуть не подавившись… смешком. Ну что за люди?!

— Ситуация такая: у Ромы есть все данные для освоения языка, — в тысячный раз повторила Инна Алексеевна, будто наш папка имбецил и попросту не способен с первого раза воспринимать информацию. Впрочем, он пялился на маму с таким перекошенным лицом, что даже я усомнился в его адекватности. —  Но, к сожалению, имеются огромные пробелы в знаниях. Уж не знаю, куда смотрели московские учителя. Я рекомендую Александру Дмитриевичу срочно найти репетитора для Ромы. Лучше всего, если это будет кто-то из учителей, так как тут необходимы академические знания, а не все эти новомодные методики. Саш, ты, как моя коллега, должна подтвердить мои слова.

Если учесть, что английским со мной занималась мама, то намёк на её некомпетентность добил меня окончательно. Руки сами потянулись к шее, спрятанной за соломой белёсых волос. И я бы её, наверное, действительно придушил, если бы в этот момент голос не подал отец:

— Так что вы думаете по этому поводу, Быстрицкая Александра Сергеевна?

Я замер в считанных сантиментрах от учительской шеи и повернул свою голову в сторону отца, неожиданно решившему всё-таки побыть немного имбецилом. 

«Какая на фиг Александра Сергеевна?! — мысленно орал я ему. — Да ты её в жизнь Саней называл!»

— Думаю, что Роману бы хорошая взбучка не помешала, — ошарашила меня и матушка. — Можно даже ремнём.

Душить Инночку я передумал, а вот мысль отречься от родителей показалась мне не такой уж и абсурдной. А что? Уйду из дома, стану бродячим блогером и через пару лет буду шокировать этот мир своими слезливыми историями о том, как оба моих родителя в одночасье сошли с ума.