с любовью, Смерть (СИ)

— Мы ошиблись. Эта статуэтка не Сиале предназначалась. Ее подкинули Лиаму… парню из нашего отдела, который на днях погиб.

— "Освобождение", — прочитал из протокола сержант и тоже удивленно воззрился на меня. — Вот это освободился…

Виски пронзила жгучая боль, я сжала их холодными пальцами и с силой зажмурилась.

— С вами все в порядке?

— Нет, — честно выдавила я. Свет резал глаза. — Голова болит.

— Может вам таблетку, воды или какой эликсир? Понимаю, вам видимо пришлось многое пережить за эти дни…

Проклятия редко срабатывают буквально.

"Освобождение" Лиама — это освобождение от родительской чрезмерной опеки, освобождение от проблем, освобождение от чувств ко мне… И освобождение от страха. Вспомнить лишь, как испугался он моей способности, как испугался жнецов и — как смело, не смотря ни на что, сделал свой последний шаг.

Освободился…

В машину я села еще более потерянной, чем когда выходила из нее.

— Я уже собирался идти за тобой. В чем дело?

— Сиале не подбрасывали статуэтку. Она была для Лиама. Помнишь? Его шкафчик был почему-то открыт, статуэтка лежала под закрытым шкафчиком Сиалы… Не за нее мы должны были переживать.

Я уронила лицо в ладони и вновь помассировала пальцами горящие виски.

— Что с тобой? — Ран осторожно коснулся моего плеча.

— Ерунда, — почти шепотом ответила я. И поняла, что со стороны это совсем не смотрится ерундой. — Такое ощущение, что мне кто-то череп хочет изнутри проломить. Не удивительно в принципе.

— Едем домой. Тебе нужно отдохнуть.

— Не больше, чем тебе.

— Поэтому мы и едем вместе.

Мотор взревел, и молчание присоединилось третьим к нашему немому диалогу. Когда столько всего хотелось сказать, и так страшно было докапываться до истоков правды.

— Отец звонил. — Ран положил телефон на край тумбы и рухнул на диван рядом со мной. — Грозился приехать.

— Зачем?

— Переживает, — подернул плечами напарник.

— Из-за нападения?

— В том числе.

— А он в курсе, что ты…

— Что я и есть тот странный персонаж, способный геноцидить жнецов? Да, в курсе. И это одна из главных причин его переживаний.

— Мне казалось, напротив, если твой сын — единственный, кто может им противостоять на равных, то и волноваться особо не стоит. И все равно до конца не понимаю, почему ты скрывал это от меня.

Ран вздохнул. Почесал макушку. И произнес:

— Потому что у стен тоже есть уши.

— Ты мог просто молча кивнуть, когда я задавала прямой вопрос.

— Ты не любишь ведь рассказывать о своей дополнительной способности, верно? Вот и я не люблю.

— Странное сравнение. Моя способность бесполезна. И из-за нее сплошные проблемы.

— А моя слишком пугающая. И да, из-за нее тоже сплошные проблемы. Просто как думаешь, что произойдет, если где-нибудь, хотя бы в виде слуха, всплывет то, что некий товарищ обладает таким редким, полезным даром?

Понимание приближалось ко мне, но слишком медленно.

— Задергают.

— И по опытам затаскают. Я через это уже проходил. Лет этак четырнадцать-пятнадцать назад. Еще до нашей встречи… в Департаменте. И, как ты понимаешь, это не самый любимый факт из моей биографии. "Доброго дня, миледи. Мое имя Арандар Нуар, я тот еще шут, у меня есть коса и — ах да, — еще я подопытная крыса тайного отдела прежнего Совета Старейших и на досуге убиваю жнецов".

— Прежнего Совета? — охнула я. — Постой. Так значит…

— Ничего не значит. Из прежнего Совета в живых остался только мой отец.

— А что случилось с остальными?

— А их не так много было. Несколько человек, кто-то из местных, кто-то из приглашенных. Всякие лаборанты и помощники даже не имели доступа к основным бумагам.

— Нет, то есть… — замедленность моего мышления меня уже начинала раздражать. Но тоже медленно. — Твой отец отдал тебя на опыты? Добровольно?

— Он хотел немного "откорректировать" мой "талант". Как он это объяснял — "чтобы меня защитить". Потому что оставлять меня таким было, по его мнению, слишком безрассудно.

— Тогда ты и решил пойти в Департамент?

— Чуть позже. Тогда я для начала решил всех послать и делать по-своему. Если собственный отец готов был идти на крайности лишь бы меня уберечь и "перекраивал" так, как лучше будет ему, то мне осталось лишь два варианта. Первый — смириться, как Лир. И второй — уйти туда, где я стану полезным. И провались я тогда при поступлении, вернулся бы домой, сейчас сидел бы в офисе, пил кофе из дорогущей кофе-машины… а дома меня ждала бы стая горничных и какая-нибудь дочка папиного друга, с которой нас свели бы ради процветания компаний. И не было бы тебя.

— Ну почему сразу "не было бы". Вдруг бы у вас в доме завелась беспокойная душа, и именно я приехала бы по адресу, — улыбнулась я.

— Возможно. Но я решил не рисковать, — усмехнулся Ран.

— А те "опыты"…

Напарник посмотрел на меня укоризненно:

— Большей части я не помню, а про ту часть, которую помню, я все равно совру, что не помню. Думаю, ты понимаешь. Так что извини, моя леди, но эту сказку перед сном я тебе не расскажу.

— Тогда хотя бы просто выспись сам, — понимающе кивнула я.

…сотни проводов и десятки ремней окутывали тело молодого человека.